Истории из прошлых жизней - страница 7

Вот зачем ему деньги-то нужны! Отдать что ли? Это вот сейчас я смог бы отдать. А вот там в тот вечер сижу и не согласен. Да пусть она хоть умрёт, мне-то что?

А кто будет ухаживать за мамой? Она ведь уже совсем постарела.

За чьей мамой? За моей. Или за его? Что-то я не понимаю.

Так, всё меняется. Мы выходим. Оба пьяные. Качаемся держимся друг за дружку. Он меня держит, или я его держу? Путаница какая-то. Но кажется, будто он лезет мне в карман. Мне там так кажется, когда я иду пьяный.

– Э, нет братец, не на того напал!

Я выхватываю нож из-за пояса сбоку. Он это видит. У нас какая-то потасовка, прямо на улице, пьяная глупая драка. В которой никто ничего не разберёт.

Что это? Кровь? Его или моя?

А-а. Не понимаю!

Кровь у меня на руках. Кровь! И нож в крови. Ох, мамочки. Я пырнул его ножом. Собственного брата. Прямо в сердце. За какие-то деньги…

Господи, так это ж брат мой. Старший! И родились мы вместе в той деревне. И жену я его знаю и племянников моих знаю. И мать у нас одна. Ой, боже-боже-боже, господи! Я убил собственного брата. Я убийца! Брата! Господи!

– Стефан!..

Сижу на коленях перед ним на мостовой. Раскачиваюсь туда-сюда как сумасшедший. Нож в крови бросил. Кричу его имя. А мне бежать надо! Бежать. Меня ж поймают. И за воровство, и за убийство. Что ж делать-то?

Хорошо никто не слышал и вокруг никого нет. Да и мало ли криков ночью у таверны. Рядом за углом стоит покосившаяся телега с сеном, стухшим. Небольшая такая для ослика. Я встаю, иду к ней. Беру её. Подвожу поближе. Кладу на неё Стефана. Берусь за палки. Поднимаю. И толкаю вперёд. Как тачку. Будто везу навоз. Удобрение для грядки. Только нож вот я не поднял! А зря, найдут ведь.

Что дальше?

Везу на кладбище Стефана. Оно здесь, недалеко отсюда. Таверна почти у самого восточного выхода из города. А оно дальше по дороге. Вот туда я и иду.

Новолуние. Темно. Ничего не видно. Никого. Только колёса поскрипывают немного.

Я везу тайно хоронить труп своего брата. Вот тебе и поворот жизни.

Почему была плита? Почему я её чувствовал, будто сам умер?

В этом надо разобраться.

Вот я подхожу к воротам кладбища. Тоже никого, никто не охраняет. У ворот всегда прислонены лопаты. Ну конечно, мало ли кому ночью понадобиться быстро кого-нибудь похоронить. Я нашёл могилу с плитой побольше. Чтобы под ней не было видно, что недавно копали. Новые могилы видно сразу и смотритель кладбища обязательно найдёт. Еле отвалил эту плиту в сторонку. Выкопал прямо под ней глубокую яму но не до самого гроба того, кто под этой плитой уже давно лежал, чуть поменьше. Стефана пришлось сложить вдвое и уронить в эту яму попой к низу. Ноги у лица оказались.

Ох, неудобно там ему на том свете так лежать будет! Хороню убитого мной брата в чужой могиле! Господи, что ж я за человек?

А ещё! Я по дороге вытащил у него все деньги. И себе забрал. Не могу поверить.

Яму с трупом закопал. И плиту сверху надвинул. Ох, и тяжёлая эта плита!

Вот она когда мне на грудь-то легла. Не я под ней лежу. А брат мой. А чувство такое, будто на меня она сверху давит. Что это такое за чувство? Так, вина! Вина!

Вот так я с кладбища и вышел. Шёл-шёл по дороге в город. Остановился. Всё это припомнил. Развернулся и пошёл в другую сторону. Прочь, подальше прочь от этого места. Только как от него теперь уйдешь? Когда вина на мне? Когда плита эта на мне! И будто я в могиле.

Что дальше было?