Истории из жизни умной блондинки - страница 16

Мама хохотала в голос. «Ржу-не могу: богатый же стол у предпринимателей! Греби домой!» – советовала мама, утирая от смеха слезы.

Но мы только проплыли монументального Петра Первого, а до причала оставалось еще часа два. Я спустилась на нижнюю палубу в поиске кофе. Но и с кофе вышла неувязочка: маленькая кофе-машинка была одна на 80 ртов и рулил ею местный хмырь, одетый под бариста. Он исполнял только американо. На просьбу сварить капучино бариста честно сказал, что это сложно, но он может сделать американо и добавить в него молоко из пакета. «И будет как капучино!». Так мы и сделали.

На кофейный десерт нам подали коробку с надписью «Сахар», из которой пальцами все доставали кусочки и пальцами же клали их в стаканчики. Щипцы для сахара кому-то показались лишней роскошью. Ну уж а пакетированного чаю-то было просто завались: пей – не хочу!

Время от времени, соблюдая особые меры предосторожности, из недр нижнего судового помещения появлялась женщина с тарелкой, где лежали мини-эклеры. По шесть штук на каждом выносе. Те, кто пошустрей, успевал цапнуть эклер, рассчитанный на два укуса. Остальным оставалось ждать с безразличным видом нового выхода женщины, которая являться не торопилась.

Я опять прыснула в кулак и пошла курить на открытую палубу. Любуясь красотами проплываемых мест, я думала о том, как причудливо устроена наша жизнь и что в движении она похожа на теплоход…

Вернувшись в нижнюю фуршетную зону, я вдруг обнаружила там два свободных эклера. Зал был пуст, потому что все ушли на аукцион. Один эклер я отправила в рот, а другой остался лежать на блюде.

«Кому эклеры, господа?» – хотелось крикнуть гостям и поржать уже в голос.

Я решила пофотографировать ради прикола эклер на фоне пластмассовых тарелок, но поняла, что пропустила новый выход женщины с подносами. На столе красовалась свежая гастрономическая новинка: ветчинные рулетики. Они были вынесены аккурат тогда, когда все кое-как наелись и пошли на аукцион. Я подцепила пару рулетиков пластмассовой вилкой и поискала глазами нож. Ножей на столе не было, пришлось есть от куска. Разозлившись на всё, я решила в знак протеста снять каблуки и надеть удобные белые тапочки.

«Да ты уж приляг!» – не унималась хохочущая мама.

Лечь в белых тапочках у Владимира Ильича – в этой затее что-то такое было. Только я примерилась, как гостей позвали в общий зал, где Владимир Ильич целый час приторно рассказывал, как любит свою жену и как на ее примере нужно правильно «раскручивать мужиков на бабло». Вместе с другими гостями я держала вежливую улыбку, слушала этот вздор и думала, почему же я не восстану, раз уже в белых тапках? Я презирала себя за робость – за то, что у меня не было смелости громко сказать, что король-то голый, а потом подняться на борт и прыгнуть в воду.

Вяло поучаствовав в аукционе и прослушав скучные до зевоты речи, гости тоскливо засмотрелись на наш уже пришвартованный теплоход. Покинуть судно без команды они не смели, тем более что Владимир Ильич раздавал отдельным личностям медали «Гений предпринимательства», а потом так же принимал почетные грамоты сам.

На прощание всем вручили бенгальские огни, которые нужно было зажечь по команде Ильича и сделать фейерверк. Лично мне бенгальского огня не досталось, поэтому я исчезла в сумерках, не прощаясь.

Дочь приболела. Я нажарила дома котлет, сырников, отварила куриную грудку, бульон залила в термос и двинула в Сергиев Посад, в студенческое общежитие, где дочь и ее одногруппники изучали режиссуру анимации.