Истории из жизни умной блондинки - страница 18

«Вот уроды!», – подумала я, но вслух, конечно, этого не сказала.

«Да у нас тут благотворительная акция, сумасшедший дом!» – сохраняю я честь мундира и добавляю: «Как жаль, что я не могу с тобой сегодня встретиться!».

А, собственно, с кем встретиться-то? И, главное, зачем?

Слава Богу, Трубка этого не слышит.

«А я уже не в Москве, я в Туле!» – гордо заявляет Иосиф.

После этой фразы мне остается одно: сильно пожалеть обо всем об этом. И я, конечно, преувеличенно жалею.

«Тогда привет Туле, где столько самоваров и пряников!» – закольцовываю я разговор, и мы прощаемся.

Пока я работала в Москве на акции, а Иосиф гулял по Туле, я мучительно долго вспоминала, кто же это такой мог быть.

Что за Иосиф? Не библейский же герой явился мне звонком?

В этот день я так ничего и не вспомнила. И на следующий день тоже.

А потом Фейсбук бросил мне на глаза пост Иосифа Якубова, где он, в красном рубище, стоял с ружьем у Тульского Кремля и «готовился к бою».

Боже мой, ну конечно!

Иосиф Якубов, израильский красавчик с шикарной бородой и перстнями, непревзойденный точильщик ножей всех конфигураций – тот самый, что возил меня на своей машине в Ашдод и мы долго разговаривала о детях, Израиле, России и собственных наших судьбах.

Прости меня, Иосиф.

Прости, друг!

В том, что у меня случился провал памяти, ты не виноват.

Просто ты живешь в неторопливом и солнечном Ашкелоне, а я – в сумасшедшей Москве.

Христос, как известно, родился в пещере Вифлеема.

За день до Рождества Христова отправились в пещеры и мы. Не в Вифлеемские, конечно, а в Сьяновские – есть такие в Домодедовском районе под Москвой.

45 минут на рейсовом автобусе, потом 1 километр пешком и вот мы уже на пустыре, у колодца, ведущего на 40 метров под землю…

Мы даже не представляем, что нас там ждет, кроме температуры. Пока наверху минус 20, внизу нам гарантируют плюс 9.

На случай холода я прихватываю из дома осеннюю куртку и дождевик для дочери. Мы не знаем, что нас ждет под землей.

Мне выдают одноразовый белый комбез, в который я упаковываюсь прямо в своей куртке. Я похожа на снеговика и одновременно на зимнего пограничника, замативированного на поиск врага в чистом поле. Еще я получаю шлем с пристроенным фонариком.

«А во лбу звезда горит!» – подкалывает меня уже экипированная дочь.

Спуск! Лезем вниз по команде Титана – моего друга спелеолога.

Тот, кто уже «ушел под землю», кричит тем, кто еще наверху: «Свободно!».

Это про вертикальную лестницу, которая уходит под землю на 40 метров. Это для безопасности спуска, чтобы не наступать ногами на головы друг друга.

Для сравнения: Арка Центрального входа ВДНХ, куда меня однажды черт понес со съемочной группой, составляет 30 метров над землей. При этом тебе обеспечен прекрасный вид на Москву с высоты птичьего полета.

Тут было путешествие на 40 метров под землей, в условиях темноты и неизвестности. Я начинаю понимать, во что вляпалась, я нервничаю.

«Свободно!» – кричат мне снизу.

«Свободная касса!» – мелькает в голове позывной из Макдональдса.

Приходит моя очередь спускаться. Я включаю головной фонарик и несмело встаю на вертикальную лестницу.

Страховки тут нет. А я в сапогах на квадратных каблуках! Руки – в перчатках, в которых красят могильные ограды.

«Подскользнешься и на камни упадешь», – выстреливает подлая мысль.

Лезу осторожно, ощупывая каждую ступеньку. От волнения спина покрывается потом.