Истории на ночь от дедушки. Книга 2 - страница 11



Тем временем все головешки в костре догорели, и он превратился в большую груду пепла, а это значило, что картошка уже испеклась. Ребята от долгого ожидания успели как следует проголодаться, и теперь горячая картошка, посыпанная крупной солью, была им долгожданной наградой в конце длинного, интересного дня. Кто ел печёную картошку прямо из костра, тот знает, что нет ничего вкуснее на свете. С чем можно сравнить наслаждение, когда, дуя на картофелину, и всё равно обжигаясь, перекидываешь её из руки в руку, счищаешь толстую чёрную корку, чтобы добраться до такой желанной белоснежной мякоти. Когда все, перемазавшись чёрной сажей, досыта наелись и отвалились от костра, они окончательно поняли, что день удался. Завалившись на траву и заложив руки за голову, Тёма смотрел в тёмное небо, усеянное ярко горящими звёздами. Он думал о том, что такого хорошего дня рождения у него ещё никогда не было. Павлик, который пристроился рядом с братом, положив ему голову на живот, тоже думал, что такую вкусную картошку не умеет готовить ни мама, ни бабушка Таня. Было совсем тихо, где-то вдали стрекотал кузнечик, и изредка был слышен шум припозднившейся машины. Глаза у ребят начинали слипаться, никому не хотелось ничего говорить.

Внезапный шорох в траве неподалёку вывел всех из оцепенения. Все прислушались. Шорох повторился, но уже громче и с другой стороны. Трюфик приподнял голову и спросил Тёму:

– Это что такое? У вас тут никакое зверьё не водится? Помоему, там, в траве, кто-то есть.

– Ещё как водится! – нехотя ответил Тёма. – Каждый вечер на дороге перед домом сидит заяц. Он иногда и под веранду забегает. И вообще из Пушного, со звероводческой фермы, в прошлом году убежали почти все звери. Они там разводили песцов, лисиц, соболей всяких. Вот они, наверно, по лесу и шастают.

– Я, в общем-то, зверей не боюсь, – успокаивая, скорее всего самого себя, сказал Трюфик, – но кто его знает, чего от них ждать?

– Никогда не жди ничего хорошего, – философски произнёс Яшка и зевнул.

Тёма тем временем потихоньку что-то нашёптывал в ухо Пашке. Тот внимательно слушал и молча кивал головой. Все опять затихли и прикрыли глаза. Спустя пару минут оглушительный визг Трюфика пронзил вечернюю тишину. Парни открыли глаза и увидели, как Трюфик, с широко разинутым ртом и раскинутыми в разные стороны руками и ногами, пролетает над догоревшим костром. Такие полёты бывают только в американских фильмах, но с чего вдруг решил взлететь Трюфик, было непонятно только Яшке. Он подскочил к распростёртому на земле Трюфику и озабоченно спросил:

– Ты что это? Что случилось?

– Ме-ме-ме-ме-ня-я-я к-к-то-то укусил! – наконец смог выговорить он.



Тёма, который прекрасно знал, кто укусил Трюфика за бок, мучительно пытался не расхохотаться, но не мог больше сдерживаться и, схватив Пашку в охапку, дал дёру, чтобы не схлопотать от пришедшего в себя Трюфика заслуженную оплеуху.

Было уже совсем поздно, когда все, еле переставляя ноги, добрались до своих кроватей и тут же уснули, едва коснувшись подушки головой.

Глава 5

На следующий день первым проснулся Артём. Он полежал некоторое время, перебирая в памяти события вчерашнего дня, но ему в голову настойчиво шло только одно воспоминание – о таинственной дверце. Ему было совершенно ясно, что он не успокоится, пока не обследует таинственное подземелье. Внизу, на кухне, уже звенела посуда, был слышен шум кофеварки. Тёма быстро оделся и принялся будить спящих ребят. Если Яшка проснулся легко и просто, то с Трюфиком всё было намного сложнее. Он любил утром поспать подольше и любую попытку вытащить его из-под тёплого одеяла рассматривал как грубое вмешательство в его личную жизнь.