– Ты говорила о Чаше Плоти. Так что она делает?
– Дака Кад-Хадаре! Ты!
– Я Дака Кад-Хедарайя, жрица. Ты слишком тупа, чтобы ответить на такой простой вопрос?
– Какой вопрос? Что ты от меня хочешь?
Тень усмехнулась.
– Уже ничего.
Рука жрицы метнулась к шее, пальцы нащупали следы укуса. Женщина мрачно кивнула:
– Значит, все.
– Да. А теперь расскажи.
– Зачем тебе это, вампир?
– Любопытно. Расскажи, и я уйду. Ты писала письмо своей хозяйке, если хочешь, я его передам.
– Нет! Спрашивай и уходи! Это была только моя идея!
– Что делает Чаша Плоти? Только не ври мне, я узнаю.
Ойнь склонила голову. Вампир уже убил ее. Это древнее Проклятие пустыни просто хочет немного развлечься, не более того. На слово Дака Кад-Хадаре полагаться нельзя, но это все же небольшой шанс защитить царицу Зойю.
– Каждая жрица выпивает из Чаши Плоти. Она хранится здесь, в храме, но секрет не в ней. Чаша – это просто сосуд. Его наполняют кровью, а потом маг произносит заклинание. Женщина, которая осушит чашу, подвергается постоянному изменяющему действию эфирной магии. У нее есть сильный побочный эффект.
– Дай угадаю. Вы начинаете чувствовать присутствие магов, но у жрицы вырастает жирная задница?
Ойнь хмуро посмотрела на Даку Кад-Хадаре.
– Способность ощущать магов и есть побочный эффект. Основное действие превращает нас в вампиров, подобных тебе, только мы высасываем из человека силу, а не кровь. И не делаем его Худу. Я рассказала тебе все, что ты хотела услышать. Могу я попросить, Дака Кад-Хадаре, о последней услуге?
Тень кивнула. Жрица сказала:
– Убей меня. Я знаю, что будет дальше.
Колыхнулись от порыва ветра складки темных гардин, противно хрустнули шейные позвонки, и комната опустела. Проклятие куртов не оставляет следов, кроме тех, что на коже.
***
Камера была пуста, это было понятно даже слепому. Агада встала и обернулась к остальным.
– Альма была здесь пару часов назад. Следов не видно, охрана все затоптала. Не знаю, как ей это удалось, но, похоже, что Марлея просто вышла из Ямы через главный вход.
Чазан и младшая жрица Юиль отодвинулись в сторону – Агада была лучшей ловчей в Храме Плоти. Женщины не слишком торопились: на заключённой был ошейник с закрывающим камнем, так что, даже если Кадьюраль сбежит из Физемы, они догонят ее в пустыне, План Пути для колдуньи закрыт. Главное было понять, в какую сторону она направилась. Агада уверенным шагом прошла мимо сестер и пошла наверх. Девушка иногда останавливалась, будто прислушиваясь, затем продолжала идти по слабому эфирному следу беглянки. Они прошли через храмовый двор, миновали богатый квартал и оказались в нижнем городе, среди пыльных стен, на покрытых песком мостовых. Это был район мастеров и ремесленников, а прямо за ним находились восточные ворота, выходящие в пустыню. Чазан сказала:
– Хочет вернуться на родину. Она не сможет перейти пустыню, заключение повредило Альме разум.
Агада свернула за угол и остановилась у лавки. На вывеске была изображена наковальня, над которой значилось: "Маррис Дуграм. Куем и перековываем". Охотница сказала:
– Кадьюраль была здесь долго. Пряталась. Потом…
Не продолжая, жрица двинулась дальше. Навстречу им попался патруль, Чазан остановила воинов. Подойдя к старшему, она провела рукой по его щеке и сказала:
– Подними всех в этом квартале. Ищите белокурую женщину с босыми ногами. Осторожнее, это маг. И оставь мне одного солдата.
