– Да ладно тебе, дети – это счастье. Дашь дополнительный отпуск ребятам и всего-то делов, – ответил я, пряча улыбку. Мой друг был яростным сторонником холостой жизни и считал, что мысли сыскаря должны быть заняты исключительно работой, а не семейными делами.
– Значит, успел. Хорошо, – сделал он вывод, отследив мою реакцию. Проницательный, зараза, белка-оборотень пушистый.
Я согласно кивнул, признавая, что он угадал.
– Успел. Но опять всё делал в последний момент, в полусонном, уставшем состоянии. – Я стянул с хвоста резинку и стал массировать зудящие виски.
Последствия активной магической работы сказывались на самочувствии, но способ исцеления был настолько неприятным, что я предпочитал терпеть, насколько хватало сил. Особенность моей магии была в том, что энергия производилась с избытком. С каждым применением она аккумулировалась в магическом резерве все больше и больше, грозя уничтожить меня самого.
– Арчи, понимаешь, это сильнее меня – прокрастинировать. Словно я доезжаю в карете до развилки, и вместо того, чтобы выбрать надёжную и прямую дорогу, приказываю свернуть на кривую и заболоченную. Есть какая-то особая прелесть выталкивать карету из канав, утопая по колено в грязи. И не для того, чтобы чувствовать себя героем, нет. Этого мне и так хватает. Мне нравится сам факт преодоления трудностей.
И тут я почувствовал, что вновь теряю контроль над эмоциями, а моя магия льется на вазу с цветами. В мгновение ока я превратил её в огромную кадку по всей длине подоконника, из которой потянулись вверх плетущиеся розы, растущие прямо на глазах и быстро заполняющие кабинет ерх-сыскаря.
Мы одновременно вскочили на ноги, а Арчи успел покрыть отборными ругательствами эти благоухающие розы.
– Всё же придётся переливать магию, пока я весь дворец в цветочную оранжерею не превратил. – Щёлкнув пальцами, я наполнил кабинет звуками адилийского танго с чётким ритмом. Фигуру Арчи окутало серебристой дымкой, и скоро передо мной стоял оборотень-белка в частичной трансформации: с магически измененной одеждой, ушами и хвостом. Кисточки на ушах ерх-сыскаря подрагивали, а пушистый хвост встревоженно топорщился.
Арчибальд пользовался своим беличьим хвостом для баланса в танго. Он категорически не хотел учиться танцевать, считая, что это не для него. Но для помощи мне таких навыков вполне хватало. Я встал в танго-позицию и принялся переносить вес с ноги на ногу, ожидая, что друг будет синхронно делать то же самое. Получилось далеко не сразу, но когда Арчи понял, что я от него хочу, то пошёл за мной на танго-шаги вперед.
С ученической скамьи нам вбивали в голову, что чем лучше маги синхронизируют свои движения, тем быстрее пойдет передача магии. Мне нужно было заставить друга чувствовать, как я веду, ведь только тогда избыточная магия перетечёт в его резерв.
Складывалось ощущение, что я пытаюсь заставить двигаться мраморную статую. Арчи был жутко неповоротливым и всё время сбивался с ритма, теряя баланс. Являясь наследником древнего аристократического рода, я с детства учился адилийскому танго и прекрасно понимал, как надо танцевать, и как получается у меня с Арчи. Если бы ведущим был друг, то наше танго со стороны не выглядело бы так смешно и неуклюже, но он совсем не знал движений.
– Не отвлекайся и не угадывай, куда я тебя веду! Мы так только растягиваем мучения! – прикрикнул я на Арчи, который норовил утащить меня в поворот, хотя я вёл его на совсем другую фигуру.
