Еще летом случались особенные моменты на подобии черных дыр в космосе. Вроде бы все нормально, день идет своим чередом, впереди вечер с футболом и прятками, ничего не изменилось, но… Я смотрю, как обычно в дневное время летом, очередной детский фильм, «Гостья из будущего», «Приключения Электроника», «Кортик», «Бронзовая птица» или что-то еще, фильм заканчивается, и я не сразу выхожу на улицу, зная, что там никого нет, кто-то разъехался, кто-то обедает или чем-то занят, дома никого из родителей, и на меня, застывшего и созерцающего пустую послеполуденную улицу, внезапно накатывает противоестественная волна одиночества, порождающего странную и нелогичную тоску, необъяснимую в этом солнечном дне, застывшем в послеполуденном свете, тихом, неподвижном и подернутом чем-то нереальным с этой тишиной и отсутствием людей. Эта тоска, мощная и непобедимая, проходила быстро, но она повторялась не раз и, значит, не была случайностью. Нечто будто преследовало меня, выбирая особо уязвимые для этого моменты. Как-то объяснить я это не могу до сих пор. Ничего подобного не случалось вне лета, быть может, потому, что в школьные дни не было таких свободных моментов бездействия и самоуглубления.
Но все же эти мелкие неприятности остались всего лишь маленькими ложками дегтя в здоровенной и неподъемной бочке сладкого нектара под названием Лето.
6. Детские сады
В моем детстве, где не было каких-то навороченных детских площадок или иных мест для игр, была особая территория, где можно было играть одному или с кем-то. Эта территория была и лабиринтом с препятствиями, и местом, где росли яблоки, местом для пряток и игры в войнушку, местом, где можно было просто пройтись, посидеть и убить время. Или местом, чтобы поднять адреналин, если оттуда тебя погонят, сторож или воспитательница. Единственное, чего не могло быть на территории детсада – это игры в футбол.
Детские сады Площади. Для меня их было четыре. Почти напротив моего подъезда был детсад № 4, сразу за ним, вглубь района, находился Четырнадцатый, потом – Шестой, три детских садика подряд, но был еще один детсад, позади дома на улице Мира, перпендикулярного моему – № 20. Я его почему-то выделял, хотя не сказать, что он мне нравился явно лучше других.
Территория у него была побольше, чем в остальных, и еще в этом детсаде росла «сахарка» – сладкие яблоки, не в пример обычным беларуским – кисло-сладким. Она и появлялась уже на стыке июля и августа, следом за «белым наливом», самыми ранними нашими яблоками. К тому же, «сахарку» можно было поедать уже неспелой – в отличие от других сортов, не будучи кислой, она даже незрелой позволяла получить хоть какое-то удовольствие. Уже одно это «усиливало котировку» детсада. Например, в Шестом садике вообще не было яблонь, только сливы.
Заборы в Двадцатом садике были выше, но их гораздо реже смазывали солидолом или еще какой-нибудь дрянью – так сторожа «защищали» свою территорию от уличных мальчишек. В этом садике я играл меньше – чаще всего просто любил сидеть на заборе, разглядывая окружающий мир в ожидании не пойми чего, либо заправить в штаны майку, набрать за пазуху яблок «целый живот» и медленно наслаждаться каждым яблочком в отдельности.
Четвертый садик, примыкавший к нашей беседке, использовавшейся для игры в прятки, чаще других становился местом для игр. Его секция из проволочного заграждения служила воротами в гандбол. В самом здании с торца было что-то вроде широкой террасы на уровне второго этажа или некоего своеобразного балкона – такого в нашем городе я больше не видел. Легко взбираться и стоишь высоко, обзор двора и гаражей с другой позиции дарит новые ощущения: ты видишь давно знакомые вещи под иным углом. Правда, это позволяли себе, если точно знали, что в этот момент нет сторожа или он куда-то ушел. Иначе отступать было просто некуда. На хоздворе детсада был еще один интересный закуток – я иногда любил туда зайти и осмотреться. Оттуда можно было сбежать не только через калитку, но и через невысокую покатую крышу погреба, благодаря которой можно было легко перемахнуть забор.
