– Пожалуй, прав ты, – вынув кинжал с украшенной серебром эфесом, дядя Эсмонд задумчиво крутил его в руках. – Ежели не упустили мы чего в наших поисках…
В помещении постепенно светлело: воины запалили несколько только что сделанных факелов и поставили в принесённые из кладовой глиняные горшки.
Раздался скрип ступеней: трое ратников несли завёрнутое в плащ тело. Негромко переговариваясь, прошли мимо нас к выходу. На обратном пути с одним из них заговорил солдат, наматывавший обрывок тряпки на палку:
– Киарн, давай махнёмся. Покрути покуда факелы, а я наверху пособлю.
– Трупы потаскать охота, што ли? – удивился воин.
– Та не, – с улыбкой отмахнулся собеседник. – Оски грил, наверху истуканы презанятные, хочу глянуть.
– Какие такие истуканы? Нету тама ничего, токмо мёртвые безголовые. Набрехал тебе Оски, – и ратник поспешил к лестнице, догонять товарищей.
Слушая разговор, я даже перестал жевать: вот что меня тогда смутило! В комнате Гозера не было восковых фигур! Куда они могли деваться?
Вскочив, я решил подняться в комнату покойного владельца караван-сарая, чтобы поискать статуи. Меня отвлёк шум, раздавшийся за дверью, ведущей к закутку со стойлами. Через десяток ударов сердца оттуда выбежал Сабир. Поклонившись дяде, заговорил, стараясь сохранить достоинство, но всё же быстрее обычного:
– Господин, погонщики пытаться бежать. Сказать, один из них сейчас пропадать. Потом видеть, как воины нести их земляк без голова. Все сильно бояться. Я говорить с те, кто приходить со мной из Терхиз. Они иметь храбрый сердце, не бежать. Но некоторый погонщики из Лартаб уходить и забирать ослы. Нужно возвращать или нам не хватать животные тащить припасы.
Эсмонд и Делм переглянулись. Аске-Трайнис быстро поднялся:
– Остановлю беглецов… Оски, Имо, Бран, Гауд, – за мной!
Несколько пар подкованных сапог простучали по камням, дверь хлопнула.
Дядя подозрительно посмотрел на проводника:
– Ты сказал, ещё кто-то исчез? Как?
– Не знать, – чуть приподнял плечи Сабир. – Может и не пропадать, а тихо уходить, когда стража перестать охранять дверь…
Командир раздражённо вонзил кинжал в стол.
– Тород! Возьми двоих, помоги Сабиру унять погонщиков.
Вновь с почтением склонившись, проводник последовал за воинами, устремившимися к выходу с ретивостью спущенных с цепи псов. Возле самой двери терхизец замешкался. Нагнулся, осмотрел пол. Коснулся пальцами, внимательно оглядел их. Развернувшись, пошёл обратно, не отрывая пристального взгляда от плоских камней. Ближе к центру комнаты, покрутился, точно разыскивая оброненную монету. Не обращая внимания на солдат, протащивших мимо ещё одно тело, прошёл к ратникам, делающим факелы. Остановившись возле воина, обтёсывавшего палку, попросил показать подошву.
– Отвали, чужанин, – с угрозой сказал тот.
Заинтересовавшись, я подошёл ближе:
– Мални, подними ногу!
Зыркнув из-под насупленных бровей, ратник подчинился.
– Где ходить этот воин? – спросил Сабир, углядев тёмное пятно на подошве.
Солдат посмотрел на меня. Я кивнул.
– Нигде. Тута был.
– Следы вести от дверь, – проводник рукой указал на выход.
– В уборную ходил, больше никуда, – без желания сообщил Мални.
Сабир молча развернулся и, по-прежнему глядя вниз, направился прочь.
– Что ты нашёл? – я нагнал его в несколько шагов.
– Кровь, – коротко ответил проводник.
– А-а… Тут убитых проносили, видно капнула.
Сабир глянул на меня, потом прошёл к лестнице. Вернулся.
