Истории про историю и не только… Собранные от продажи книги средства идут на благотворительность - страница 20

Ф. И. Толстой

И вот этот молодой повеса, не обременённый служебными обязанностями, творил на борту «Надежды» что ему только заблагорассудиться. Он часто провоцировал ссоры с другими членами команды, в том числе с самим капитаном. Помимо этого Толстой позволял себе злые шутки в адрес нелюбимых им членов команды: так, однажды он напоил сопровождавшего «Неву» священника, и когда тот лежал мертвецки пьяный на полу, приклеил его бороду к доскам палубы сургучом, запечатав казённой печатью. В итоге бороду пришлось отрезать, чтобы пришедший в себя священник смог освободиться – Толстой напугал его, что печать ломать нельзя. В другой раз Толстой в отсутствие Крузенштерна прокрался в его каюту с любимцем команды, ручным орангутаном, которого Толстой купил во время одной из остановок на островах в Тихом океане. Там он достал тетради с записями Крузенштерна, положил сверху лист чистой бумаги и стал показывать обезьяне, как заливать чернилами бумагу. Затем он оставил орангутана в каюте одного, а тот стал подражать Толстому на тетрадях капитана. Когда Крузенштерн вернулся, все его записи оказались уже уничтожены.

За такое поведение Толстого частенько сажали под арест. В конце концов, Крузенштерн потерял терпение и высадил нелюбимого пассажира во время остановки «Надежды» на Камчатке. Дальнейшие подробности путешествия Толстого известны лишь с его собственных, не всегда правдоподобных рассказов. С Камчатки Толстой добрался до одного из Алеутских островов или же на остров Ситка, где провёл несколько месяцев среди аборигенов Аляски. Во время пребывания Толстого на Ситке, а по другим данным – ещё в дни остановки «Надежды» на Маркизах, его тело украсили многочисленными татуировками, которые он позже с гордостью демонстрировал любопытствующим. Упомянутый орангутан, которого вместе с Толстым высадили на сушу и дальнейшая судьба которого неизвестна, дал впоследствии повод многочисленным сплетням в дворянских кругах. Согласно одним из них, Толстой во время своего пребывания на Камчатке с обезьяной сожительствовал, а согласно другим – съел её.

Вот такое веселое мореплавание в компании добрых и отзывчивых товарищей. И врагу не пожелаешь.

А знаете, дорогие друзья, что общего у заменителей сахара? Ну, конечно, не считая того, что они сладкие. А общее у них то, что открывшие их химики были абсолютными невежами в технике безопасности по работе в лаборатории.

Итак, в 1879 году молодой ученый Константин Фальберг проводил опыты с окислением 2-толуолсульфонамида. После одного из напряженных рабочих дней он решил перекусить и конечно же перед этим забыл вымыть руки. Какое же было его удивление, когда он обнаружил, что еда стала сладкая и понял, что в нее попал реагент, оставшийся на его ладонях. Вместо того, чтобы побежать полоскать рот, он принялся облизывать свои руки и одежду, чтобы точно удостовериться в своей догадке. И точно – все они были сладкими. Оставалось дело за малым – попробовать вещество в лабораторных пробирках, что и было сделано – так был открыт сахарин.

Уже в 1965 году Джеймс Шлаттер, химик из компании Серл, работал над получением синтетического гастрина, необходимого для лечения язвенной болезни желудка. У Шлаттера была привычка облизывать пальцы при перелистывании страниц и вот, работая с промежуточными продуктами синтеза, он, отвлекшись, засунул грязную руку в рот. И сто бы вы думали, не отравился, а открыл еще один заменитель сахара – аспартам.