Одиссей и его наставник, как я уже говорил вам, пробыли в Дельфах целый месяц, потому что Фемий не решался продолжать свое путешествие, пока пифийский оракул не скажет ему, чем оно закончится. Тем временем со всех концов Эллады ежедневно приходило множество паломников, приносивших богатые дары для храма Аполлона и спрашивавших совета у Пифии. От этих путников Одиссей узнал много нового о землях и местах, о которых он никогда прежде не слышал; и ничто не доставляло ему большего удовольствия, чем слушать удивительные истории, которые каждый рассказывал о своем доме и народе.
Однажды, когда он шел к источнику Касталии, его встретил старик, который приехал из Коринфа, чтобы задать вопросы Пифии, и остановился, чтобы поговорить с ним.
– Юный царевич, – сказал старик, – какое дело может привести такого молодого человека, как ты, в это место, посвященное Аполлону?
– Я направляюсь навестить своего дедушку, – сказал Одиссей, – и я остановился здесь на несколько дней, пока мой наставник консультируется с оракулом.
– Твой дедушка! А кто твой дедушка? – спросил старик.
– Великий вождь Автолик, чертоги которого находятся по другую сторону Парнаса, – ответил Одиссей.
Старик глубоко вздохнул и после минутного молчания сказал:
– Тогда, возможно, ты поможешь своему дедушке ухаживать за скотом его соседей.
– Я не знаю, что ты имеешь в виду, – ответил Одиссей, пораженный тоном, которым незнакомец произнес эти слова.
– Я имею в виду, что твой дедушка, самый хитрый из людей, поучит тебя своему ремеслу, – сказал мужчина со странным блеском в глазах.
– Мой дедушка – вождь и герой, – сказал мальчик. – Какое у него может быть ремесло?
– Не притворяйся, что не знаешь, что он только и делает, что угоняет чужой скот, – ответил старик, пожимая плечами. – Да ведь вся Эллада уже сто лет знает его как Царя Скотокрадов! Но теперь он уже очень стар, и пастухам больше нечего его бояться. но все же запомни мои слова, юный царевич: не требуется мудрости пифийского оракула, чтобы предсказать, что ты, его внук, станешь величайшим пронырой. С Автоликом в качестве твоего деда и с Гермесом в роли прадеда тебе и впрямь было бы трудно быть другим.
В этот момент подошел бард Фемий, и старик быстро ушел.
– Что он имеет в виду? – спросил Одиссей, поворачиваясь к своему наставнику. – Что он хочетсказать, говоря, что мой дед ворует чужой скот, и говоря о Гермесе как о моем прадеде?
– Они рассказывают странные истории об Автолике, вожде горцев, – ответил Фемий, – но правдивы ли их истории или ложны, я не могу сказать. Старик, который говорил с тобой, родом из Коринфа, где когда-то правил Сизиф, самый жестокий и коварный из царей. Из Коринфа Сизиф посылал корабли и торговцев по всему миру; и все богатства Эллады могли бы принадлежать ему, если бы он только любил истину и справедливо относился к своим ближним. Но в его душе не было чести; он предал своих самых дорогих друзей ради золота. Он даже раздавил огромной каменной глыбой чужеземцев, которые пришли в Коринф, чтобы обменять свои товары. Говорят, что однажды давным-давно Автолик спустился ночью в Коринф и увел весь скот Сизифа, согнав его на свои большие пастбища за Парнасом. Вскоре после этого Сизиф смело отправился во дворец твоего дедушки и сказал:
