Яков и Варя идут по аллее к выходу из больничного сада. Там в будке сидит ещё один караульный. Девушка сама окликает его, спрашивая, можно ли будет вернуться после полуночи. Тот недовольно ворчит, ему не хочется лишний раз просыпаться. Однако всё-таки отпирает замок и пропускает женщин. За воротами Варя останавливается.
– Дальше вы пойдёте один, – с лёгким оттенком сожаления шепчет она. – Мне нужно ещё маму навестить. Прощайте, Яков. Храни вас Бог!
Якову многое хочется сказать девушке, но он лишь молча, почти по-братски целует её куда-то между щекой и верхней губой и не оборачиваясь уходит прочь.
Июнь 1929 г.
Кто-то из спешащих на борт пассажиров задевает Якова локтем. Тот вздрагивает и снова видит перед собой не милое личико Вари, а морщинистую, обеспокоенную физиономию профессора.
– Что с вами, Яков Григорьевич? Вам нехорошо?
Яков отрицательно качает головой, но тут же подхватывает невольно подсказанный предлог для прекращения разговора.
– Да, что-то нездоровится. Позвольте мне пройти.
Профессор отступает на шаг и уже из-за спины растерянно спрашивает:
– А как же книга?
Яков облегчённо вздыхает. Всё-таки это обычный эмигрант, не имеющий отношения к спецслужбам. Слишком уж легко считываются с его лица эмоции. Профессионал обязан контролировать свою мимику, а этот… Разве что он гениальный актёр, согласившийся сыграть такую нелепую роль. Что ж, Якову тоже не впервой лицедействовать.
– Что за книга? – деловито спрашивает торговец антиквариатом Якуб Султан-заде. – Если позднее семнадцатого века, то это не ко мне.
– Это совсем новая книга, – опять смущается старик и тянется рукой за пазуху. – Я должен передать её вам по просьбе…
– Хорошо, покажите, – перебивает Яков. Его совсем не радует перспектива снова услышать имя Троцкого.
– Вот, – профессор протягивает увесистый том в твёрдой белой обложке, покрытой блестящим составом.
Яков с любопытством рассматривает подарок. Да, книга необычная. В России такого делать не умеют. Однако название на русском языке: «Авантюристы Гражданской войны». Имя автора ничего Якову не говорит, но не в этом дело. Какой бы странной ни была книга, её главная особенность в том, что она передана Троцким.
– И что мне с ней делать? – с подозрением спрашивает Яков.
– Просто почитайте, – улыбается в ответ профессор. – Это очень интересно.
А Якову сейчас не до улыбок. Полученная от «врага революции» книга непременно заинтересует и кое-кого в Москве. Отношение к бывшему адъютанту Троцкого и без того настороженное. Нельзя рисковать из-за какой-то книжонки.
Но, с другой стороны, от неё прямо-таки веет тайной. Это трудно объяснить, но то ли книга, то ли сам старик как-то связаны с другими загадочными событиями его жизни. Ради разгадки тайны стоит пойти на риск. Опасно? Да, смертельно. Но разве Яков когда-нибудь боялся смерти? Нет, только смерти случайной, по недоразумению, как могло произойти тогда, в Киеве.
Июнь 1919 г.
Яков медленно, шаркая ногами, поднимается по парадной лестнице бывшего Института благородных девиц. Ему не хочется подниматься. Страшно не хочется. В городе ходят слухи, что подвалы этого здания доверху залиты кровью. Обыватели, конечно, преувеличивают, но ЧК есть ЧК.
Однако выбора у Якова нет – с гноящейся раной на плече, кое-как перевязанной старым рушником, далеко не убежишь. Да и обложили его теперь с двух сторон – и большевики, и братья-эсеры.
