Так не великое ли это благо от матушки природы, что она до поры до времени придерживает свои дары, запасы, нужные нам как для собственного потребления, так и для обмена на другие наши нужды? И, быть может, не случайно природа расположила громадные источники тепла в нашем суровом краю – ведь страна должна вечно продолжать обустраивать все свои территории. А положи она, матушка природа, все имеющиеся у нее дары перед россиянами с возможностью легко их взять, так с нашей-то российской щедростью по экспорту сырья мы многое бы уже растранжирили и вряд ли имели бы сегодня что-то в своей перспективе!
Хочется заметить также, что суровые условия Российского Севера не могут не объяснять и не определять и свой «нестандартный» путь развития страны. Во всяком случае, здесь вряд ли подойдет опыт малых стран с благодатным климатом, куда так любят ездить с изучением их реформ наши парламентарии. Положительной может стать роль этого фактора, в качестве сдерживающего, и в слишком активном наступлении новых времен на нравственные устои нашего народа.
Именно сейчас, на пороге веков и тысячелетий, фатально совпавшем с эпохой, быть может, нового «великого перелома» в истории России, приходится вновь задуматься о дальнейших шагах по «прирастанию России Сибирью» и концепции этого процесса. Север зовет всех нас к действию самими проблемами страны. К этому же призывает нас и память многочисленных потомков россиян, посвятивших свои жизни и свои труды изучению, освоению и развитию Российского Севера в ушедшем тысячелетии.
Древние народы и горные промыслы Сибири и Севера Европейской России
Археологические находки из Подмосковья, Якутии, Забайкалья, Красноярского края не позволяют утверждать с уверенностью, что навыки в освоении Российского Севера, в первичном налаживании быта людей в Сибири и на Дальнем Востоке пришли из Центра Восточно-Европейской равнины.
Как известно, заселение человеком территории современной Москвы относят к эпохе неолита (III–II тыс. до и. э.). В те времена здесь на берегах реки располагались стоянки охотников и рыболовов. А первые славянские памятники – погребения – относятся к VI в. и. э. (Мы не упоминаем здесь нередкие в новое время разного рода «сенсационные» телевизионные предположения, вероятно, требующие всегда более обстоятельной проверки.)
Тем же самым, а быть может, еще более ранним временем (IV–II тыс. до н. э.) датируется так называемая байкальская культура – неолитическая культура, отмеченная в археологических раскопках в Прибайкалье и в бассейнах Ангары, Енисея и Лены. Раскопки отражают несколько этапов неолитической культуры: хиньский, исаковский, серовский, китайский. На более ранних этапах население занималось охотой на таежного зверя, позднее также рыболовством.
В Прибайкалье известна Глазковская культура II тыс. до н. э. В раскопках найдены рыболовные крючки, ножи из бронзы, украшения из бронзы, перламутра, нефрита.
Со временем первых известных поселений на месте нынешней Москвы (III–II тыс. до н. э.) соотносится и так называемая Амурская культура – неолитическая культура, найденная раскопками советских археологов в 40—50-х гг. XX в. в бассейне р. Амур. Племена занимались преимущественно рыболовством, жили большими поселениями в землянках. При раскопках были найдены ножи, наконечники стрел, лампы-жировки, глиняная посуда с орнаментом.
Древнейшие следы человека на территории Республики Саха относятся к верхнему палеолиту (более 13 тысяч лет назад).
