Величание Русской земли у Илариона есть величание русской государственности, Отечества. Еще дед Ярослава Мудрого князь Киевский Святослав восклицал, обращаясь к своим воинам вдали от родины: «Да не посрамим Земли Русской!». Русская земля – это особенный государственный строй, который именуется земским. Он указывает на то, что Русь была своеобразной иерархией общин под скипетром Дома Рюриковичей. Ее составные части – земли полян, древлян, радимичей, вятичей и других славянских племенных союзов. Наименование Русская земля преодолевало это многообразие, придавало этой федерации земель необходимое государственное единство.
Русская земля – это поэтический образ, что немаловажно. Автор Слова о полку Игореве восклицает: «О Русская земля, уже ты за шеломянем еси!». В Повести о погибели Русской земли читаем: «О светло светлая и украсно украшенная Земля Русская!». Сам факт поэтизации указывает на то, что перед нами не чуждое народному сознанию, навязанное со стороны понятие, а глубоко укорененное в духовной культуре народа эмоционально окрашенное в высокие патриотические тона личностное переживание.
Русский князь величается Иларионом через величание Русской земли. При этом он подчеркивает достоинство князей дохристианской эпохи – Игоря Старого, Святослава и самого Владимира до его крещения. Ибо не в худой земле владычествовали, но в Русской, «яже видима и слышима всими концы земля!». Это утверждение имело принципиальное значение. Русские князья – не безликие вассалы Византии, но суверенные властители великой страны. С принятием христианства Благодать пролилась и на тех, кто не дожил до просвещения Руси. Поэтому весьма символичным было крещение праха покойных братьев Владимира Святославича – Ярополка и Олега, перезахороненных в Десятинной церкви.
В знаменитой «Похвале князьям» Иларион отметил особо то обстоятельство, что Владимир пришел к свету христианства своим разумом. Поэтому его подвиг крещения целого народа огромной страны выше апостольского, ибо он не имел общения с Христом, не слышал его проповедей, не видел чудес, сотворенных Господом. Он уверовал своим разумением, своим стремлением к Богу истинному.
При крещении своем Владимир нарекся царственным именем Василий, т.е. властвующий. Этим подчеркивались его суверенитет и единодержавие. Той же цели служил и принятый им титул кагана русского. Владимир не ограничился личным исповеданием Христа, он «заповеда… всем быти крестьяном, малыим и великим, рабом и свободным, уныим и старыим, богатыим и убогим». Никто не посмел ослушаться великого князя, все приняли святое крещение: одни с любовью, другие – под страхом кары («если кто не крестится, да будет мне враг» – объявил князь), «понеже бе благоверие его с властию съпряжено», – подчеркивает Иларион. Так власть самодержавная, которая идет от предков Владимира на киевском престоле, стала опорой христианской веры. Этим государственная идея Илариона отличается от точки зрения Григория Богослова, который выдвигал на первое место не самодержавие, а христианство. Он считал, что у римлян именно «с пришествием Христовым явилось… самодержавие, никогда дотоле не достигавшее совершенного единоначалия»46.
В представлении Илариона Владимир и его бабка княгиня Ольга как бы повторили подвиг императора Константина и матери его Елены, принесших святой животворящий крест Господень из Иерусалима. Владимир и Ольга также принесли святой крест (крещение) из второго Иерусалима (Константинополя) на Русь. Идея Киева как третьего Иерусалима есть по сути дела предвосхищение более поздней идеи «Москва – третий Рим».
