История государственного управления - страница 4

В XVII столетии, после разрушительной Смуты, с приходом к власти династии Романовых ситуация стала существенно меняться. В стране наметился цивилизационный разлом, проникший в духовную сферу и приведший к церковному расколу. Сторонники решений Стоглавого собора 1551 года, провозгласившего национализацию Русской Православной церкви, не приняли реформы патриарха Никона. Они увидели в этих реформах уклонение в латинство.

Исправление богослужебных книг и самой обрядности по греческим образцам означало в глазах ревнителей «древлего благочестия» признание унии с католиками, на которое двумя веками ранее пошел Константинополь. Сам патриарх оказался жертвой инициированных им преобразований. Более того, трагедия Никона (суд над ним и лишение патриаршего сана) запустила процесс огосударствления церковной иерархии, полного подчинения ее царской власти, а затем и ликвидации патриаршества.

Социально-культурное, а тем более государственно-политическое значение многовекового раскола в русском народном сознании, нуждается в кардинальной переоценке. Господствующее на протяжении веков официальное мнение о незначительности этого конфликта для русской истории, о маргинальности и малочисленности сторонников старой веры, казалось бы, поставило точку в этом вопросе.

Однако, массовое распространение староверия, зафиксированное правительственными исследованиями середины XIX столетия, а затем растиражированное литературными кругами, указывает на то, что раскол оставался мощным народным духовно-нравственным социальным явлением на протяжении всей новой и новейшей истории России. Оно таилось, менялось, вырабатывало новые формы и способы выживания в неблагоприятной официозной среде дворянской империи, но сохраняло притягательность для народа на фоне кризиса и утраты кредита доверия синодальной иерархии.

Какую роль сыграл раскол в дальнейшей истории русской государственности? Со второй половины XVII столетия от государственного строительства и государственной жизни вообще были отстранены элитные группировки, способные противостоять нарастающей западнизации. Епископат Русской Православной Церкви наводнили выходцы с западной Руси, прежде всего киевское духовенство. К концу столетия они уже занимали главенствующие позиции в церковной иерархии.

Старое боярство потерпело историческое поражение в противостоянии с новой знатью, ориентированной на европейские ценности. На стороне последних оказались, наконец, и сами Романовы, начиная с безобидных придворных развлечений Алексея Михайловича, реформаторских экспериментов Федора Алексеевича и заканчивая исполинской фигурой Петра Великого, создававшего свое регулярное государство по западным образцам.

Европеизированная государственность прививалась на русскую почву насильственно, кровавыми мерами. Главной государственной силой становилось дворянство. Оно должно было служить. Народ был отдан ему в обеспечение его службы. Дворяне сделались главными землевладельцами и единственным сословием, обладающим правом владения крепостных душ – помещиками. Новая знать («российское шляхетство»), с ее европейничаньем, стала быстро отрываться от основной массы народа, усвоила себе чужой язык, чужое платье, чужие идеи.

Однако почва, к которой прививалась европейская государственность, оставалась русской. Основные представления о том, как должна быть устроена его жизнь, народ не изменил. Это было невозможно. Даже Петр не решился посягнуть на крестьянство. Его реформы почти не затронули деревню. Сохранилась соседская община – истинный оплот русской государственности. Она распоряжалась землей, платила подати, выполняла повинности как в государственной, так и в монастырской и крепостной деревне.