Во время такого обмена любезностями служащие КГЗ одаривали «торговых капитанов» и их «лейтенантов» новыми одеждами:
«Мундир из грубого сукна красного или синего цвета, на байке, с обшлагами и воротником военного образца. Жилет и бриджи из байки; все украшено широкими и узкими полосками тесьмы разного цвета; белая или клетчатая рубаха; пара вязаных чулок с шерстяными подвязками ниже колена; пара английских туфель. Шляпа украшена лентой и разноцветными перьями. Концы связанного из камвольной ткани пояса, обвязанного вокруг тульи шляпы, свисают по обеим сторонам к плечам. Шелковый носовой платок уголком заправлен в петлю с тыльной стороны тульи; вместе с этими украшениями шляпа надевается на голову капитана и довершает его наряд. Лейтенант тоже получает костюм, но более низкого качества».
Одетые в новые платья «торговые капитаны» и «лейтенанты» торжественно выходили из форта вместе с управляющим и его подчиненными; за ними служащие несли дары для остальных индейцев, по большей части еду, табак и бренди. После следующего раунда переговоров в лагере аборигенов эти дополнительные дары преподносились вождю, который распоряжался о распределении их между сопровождающими его людьми. В этот момент служащие компании удалялись, а индейцы устраивали церемонию, во время которой они употребляли большую часть того, что им преподнесли. Когда празднование завершалось, торговый отряд собирался позади «капитана» и его «лейтенантов» и следовал обратно в форт, чтобы предложить управляющему ответный дар: «капитан» собирал от каждого из спутников по одной или две шкурки и от имени пришедших дарил их управляющему. Во время преподнесения подарка «торговый капитан» произносил длинную речь, подтверждавшую дружественные отношения его племени по отношению к КГЗ. Он также пользовался удобным случаем и перечислял все сложности, которые его спутникам пришлось пережить при доставке товаров в минувшем году; он детально описывал все трудности, которые индейцы испытали за зиму, и учтиво просил, чтобы с его людьми справедливо обращались. После утвердительного ответа индейцы возвращались в свой лагерь, и все было готово к началу торговли. В случае прихода больших торговых отрядов предшествовавшие торговле формальности могли занимать несколько дней.
Такие тщательно разработанные церемонии организовывались только для индейцев из внутренних областей. Местные группы туземцев принимали не так роскошно. Эти люди, которых стали называть «ополченцами» (home guard) из-за их тесных связей с торговыми постами, часто приходили в фактории. Помимо ловли пушных зверей они снабжали форты мясом, а в летний период нанимались на сезонные подработки, помогая обслуживать посты, собирая дрова и выполняя прочую черную работу. Несмотря на запрет КГЗ, ее служащие завязывали любовные отношения с женщинами «ополченцев». В своем большинстве эти связи отнюдь не были мимолетными; это были браки, заключенные по обычаям местного населения (или, если рассматривать их с точки зрения европейцев, – внебрачное сожительство), и они включали «ополченцев» в социальную орбиту торговой фактории. В конце XVIII в. компания смирилась с неизбежным и отменила этот запрет, однако к тому времени уже существовало внушительное количество потомков от браков индейцев и европейцев, которых называли «полукровками» или «гражданами Гудзонова залива». Во французских торговых постах смешанные браки также были распространенным явлением, и отпрыски браков французов с индейскими женщинами позднее стали называться канадскими метисами.
