Я влюбился в кошку, которой был не нужен.
Как-то вечером через заднюю дверь зашел Джо с бутылкой вина и коробкой пиццы. На его лице сияла редкая улыбка.
– Где ты это взял? – удивилась Элен.
– Элен, хорош кукситься, – ответил Джо, вынимая из заднего кармана деньги. – Я устроился НА РАБОТУ!
– На работу? Ух ты, здорово. – Лицо Элен просияло довольной улыбкой. Она обняла Джо и убрала челку у него со лба. – На какую же?
– Ты не слишком радуйся, это временная работа – барменом в пабе. Три дня в неделю по вечерам.
– Хорошо, – сказала Элен, – но…
– Не смотри на меня так, – обиделся Джо. – Пить я не буду, если ты это имеешь в виду. У меня есть семья, о которой я забочусь.
Вздохнув, Элен открыла коробку с пиццей.
– М-м-м, вкусно. Соломон, хочешь кусочек?
Когда Джо ходил на работу, нам было спокойно: погожие летние вечера проходили во дворе, где мы с Джессикой и Джонни носились кругами, а Элен ухаживала за небольшим цветником. А дождливыми вечерами она снова играла на пианино – я ее уговорил. Джонни был просто счастлив – он визжал от радости, танцевал и пел песенки. Даже Джессике понравилось слушать музыку, и она ложилась возле меня на пианино, окунаясь в струящийся поток звуков и наблюдая за тем, как ярко разгорается аура Элен, когда она играет.
– Теперь, когда Джо нашел работу, все будет хорошо? – спросил я своего ангела. Она немного помолчала. Потом с грустью посмотрела на меня, и в окружавшем ее свете мелькнули новые цвета, темно-синий и фиолетовый.
– Нет, – ответила она. – Слишком поздно.
Лето кончилось, на газон со стуком падали яблоки. Элен с Джонни ходили вдоль изгороди и собирали сочную ежевику, а я неотступно шел за ними, всегда с высоко поднятым хвостом.
– Будто трубка ныряльщика, – смеялась Элен, пока я скользил в высокой траве.
Но ей не нравилось, что я увязываюсь за ней, когда она идет в магазин. После путешествия на грузовике я очень боялся проезжающих автомобилей и, идя за Элен вдоль дороги, то и дело в панике нырял в чужие изгороди и дворы. Я ходил за Элен повсюду. Я не выпускал ее из виду. Иногда она запирала меня дома, и тогда я сидел на окне как часовой, ожидая ее возвращения.
Элен стала не похожа сама на себя. Она часто была зла и испуганна, бесконечные ссоры с Джо изматывали ее. Но она всегда с радостью принимала мою любовь, и Kitekat исправно сыпался в мою миску. Меня брали на руки, вычесывали и посыпали порошком от блох. Она даже давала мне витамины, а иногда и яйцо. Я стал взрослым котом с блестящей шерстью.
Однажды холодным зимним вечером Джессика наконец пустила меня в свою корзину. Затаив дыхание, я робко шагнул внутрь. С трудом веря в случившееся, я тихо прилег рядом с ней. У нее был неудачный день, и я знал, что нужен ей так же, как она нужна мне. В этот раз она не оттолкнула меня. Она немного поворчала, потом помурлыкала со мной, и я почувствовал ее невысказанное желание иметь друга – такого друга, который будет любить ее несмотря ни на что.
В полном блаженстве я прижался к ее теплой шелковистой шубке, и звезды счастья засверкали вокруг нас. С той ночи мы всегда спали вместе, переплетя пушистые лапы. Джессика любила класть голову мне на шею, а мне нравилось ощущать ее дыхание. Вместе у нас получалось что-то вроде песни – мелодии любви, сотканной из мурлыканья, вздохов и взвизгов. Иногда я перебрасывал лапу через ее блестящую спину и, когда утреннее солнце проникало в окно, сонно лежал, глядя, как лучи света играют на ее черной шерсти.
