Спарт вежливо согласился.
– А вот еще портреты семьи нашего графа – продолжал Цурик – Это, на коне, дедушка графа. А, вон, там, пожилая леди, бабушка. Этот красивый мужчина в доспехах отец, а симпатичная девушка с горностаем на плече, мать. А вон над входом портрет самого графа Вергуса.
Спарт, насколько позволял свет от факелов, рассмотрел портрет графа. С картины на него смотрел высокий, подтянутый, красивый, даже очень красивый, мужчина, одетый в зеленый камзол и обтягивающие штаны. Тут он заметил висящую пустую раму.
– А, что было не так с этим портретом? – спросил удивленный мастер, показывая рукой на пустую раму.
– Раньше здесь висел портрет младшего брата графа Германа, но полгода назад граф велел его снять и сжечь, – грустно ответил Цурик.
– А как на это отреагировал брат графа и чем он вызвал такой гнев Его милости? – спросил Спарт.
– А никак, – кастелян вздохнул. – Он сбежал из графского замка год назад, отказался от всех титулов и скрылся. С тех пор никто в нашем графстве его никогда не видели. Его сиятельство, как узнал, сначала опечалился, людей в поиски снаряжал, только не нашли никого. А ровно полгода назад получил он письмо. От кого было письмо? О чем? Этого никто не знал. Но, когда, Его сиятельство, письмо прочитал, так он его на клочки порвал и велел все, что о брате напоминать могло сжечь, выкинуть, уничтожить. От брата, стало быть, письмо пришло.
– Господин Цурик, позвольте еще один вопрос?
– Задавайте, господин Спарт – разрешил кастелян.
– А какие отношения братьев-графов было раньше? До разрыва, – поинтересовался мастер.
– Ну, что тут скажешь, – кастелян почесал затылок. – Не сказать, чтобы графы раньше жили, душа в душу. Всякое бывало. Просто слишком разные у них натуры. Граф Вергус – человек эмоциональный, хваткий. Всю юность в пирах да забавах провел. Охоту любит до невозможности. Если, кто светский прием устраивает так, его милость граф, тут как тут. Сколько я его помню, всегда таким был. С юных лет. Пиры, забавы, веселье, подружки.…Правда, вот сейчас более менее исправился. А вот брат его Герман совсем другой человек. Тихий, спокойный, со всеми обходительный. В отличие от старшего брата пиры, забава, охота и все то, чем занимаются дворяне, вызывало в нем отвращение. Вместо попоек часто за книгами сидел, живописью увлекался. Различие в интересах становилось камнем преткновения для братьев. Так, что нельзя сказать, что они слишком уж любили друг друга. Герман считал брата распутником и пьяницей. А граф часто говорил, что его брат сумасшедший и не умеет радоваться жизни. Ну, хватит нам болтать, господин Спарт, мы уже пришли.
Они вошли в богато обставленную комнату освещенною изящной позолоченной люстрой. Кастелян жестом приказал мастеру сесть.
– А теперь я могу увидеть графа? – спросил, присаживающийся на резной стул Спарт.
– Сначала вам не мешало выучить хотя бы толику правил светского этикета, – сказал кастелян, поправляя очки. – Пожалуй, не будем терять времени и начнем. Во-первых, вам надо запомнить, как следует обращаться к титулованным особам. Запоминайте. Барон – Ваша Милость. Виконт – Ваша милость. Самое важное, граф – Ваше сиятельство. Маркиз – Ваше сиятельство. Герцог – Ваша светлость. Принц Крови – Ваше высочество. Король – Ваше высочество. Вам самое главное запомнить, что к графу Вергусу надо обращаться ни как иначе, а только Ваше сиятельство. Запомнили? – Цурик вопросительно взглянул на Спарта.
