Ребята, стоящие рядом, рассмеялись.
– Кто трусит, я?! – мгновенно вспыхнул Амин и остановил качели.
– Ты! – задиристо вскрикнул Джавид, – Слабо полный круг сделать? Я пробовал, а ты отказался, когда я тебе предлагал. Сказал, если мама узнает, то испугается. Спрятался за мамину юбку!
Что-то в до этого спокойном взгляде Амина изменилось, он резко повернулся к Миле и велел:
– Слезай!
Мила послушно слезла с качели и отошла в сторону. Ребята тоже притихли и подошли поближе. Амин вскочил на кочель и, стоя, стал расскачиваться всё сильнее и сильнее. Железные поручни тяжело заскрипели, с каждым разом поднимаясь всё выше и выше.
– Амин! Остановись! – не выдержала Мила, когда безумное мельтешение поручней туда-сюда стало быстрым, резким, – Ты же разобьёшься!
Джавид тоже с тревогой наблюдал за качелями, но ни слова не произнёс. Все стояли в напряжении, ожидая страшной развязки. Теперь качель уже было ни за что не остановить, нельзя было схватить поручни и хоть как-то задержать их. Когда поручни перевернутся вокруг своей оси, Амин не удержится, упадёт и разобьёт себе позвоночник о железные перекладины. Ещё секунда и поручни перевернулись вокруг своей оси… Мила зажмурилась от страха, закрыла лицо ладонями. Она стояла так мгновение, когда услышала восторженные возгласы. Тогда она открыла глаза. Амин успел ловко спрыгнуть с седения, зацепиться руками о перекладину и повиснуть на ней, как на тренажёре. Он подтянулся повыше, ожидая, пока качель остановится. Потом ловко спрыгнул на землю и отряхнул ладони.
– Амин, ты не ударился? – подбежала к нему подружка Милы Аня Петрова, – Ты ничего себе не сломал?
– Даже царапины нет, – успокоил её Амин и с вызовом посмотрел на притихшего младшего брата, но ничего ему не сказал. Возможно, он и хотел что-то сказать, но заметил, как Мила прижала ладони к лицу и заплакала, её худые плечики мелко затряслись. Он быстро приблизился к ней, легонько встряхнул девочку за плечи и произнёс:
– Всё хорошо, Мила. Пошли домой, я тебе земляники нарву, не плачь.
Мила плакать не перестала, но и возражать не стала, когда крепкая ладонь Амина сжала её мокрую от слёз ладошку. Мальчик потянул её за собой, она послушно пошла за ним по пыльной просёлочной дороге.
Дети смотрели им вслед. Джавид, притихший и, как-будто пристыженный, развернулся и, никем не замеченный, пошёл дворами.
В тот же вечер Амин принёс Миле большой букет полевых цветов – синих колокольчиков и белых ромашек, красных диких лилий, и полную горсть спелой земляники. Мила землянику съела сразу, а цветы отдала маме.
Лиза поставила букет цветов в вазу с водой, бросила внимательный взгляд на мужа, который ужинал за столом.
– Помнишь, Вадим, как ты мне точно также носил цветы и угощал земляникой? – спросила она.
– Помню, Лизонька, – тепло улыбнулся он жене, – Теперь нашей дочке мальчишка носит цветы.
– Но ты же знаешь, чем это всё закончилось у нас? – серьёзно задала вопрос Лиза.
– Как же не помнить, – рассмеялся Вадим, – Ты стала моей женой.
– Вот-вот, – вздохнула Лиза, – Если Амин когда-нибудь станет мне зятем, лучшего я не смогу и пожелать для своей дочери.
– Они ещё дети, – ответил Вадим, – У них всё может быть по-другому, не как у нас.
– Дай бог, чтобы у моей дочки всё было совсем не так, как у меня, – быстро произнесла Лиза и вышла из кухни. Вадим не стал её останавливать, он понял, что воспоминания всё ещё резко и беспощадно могут ворваться в её сознание, вот как сейчас, и лишить её покоя.
