Когда все собрались, Франклина отвели в каюту начальника хозяйственной части, где обосновался главарь гостей. Он вдруг поймал себя на том, что гадает, не прикреплен ли этот нос картошкой вместе с усами к очкам; возможно, все это снималось одним махом.
– А, мистер Хьюз. Вы, кажется, их представитель. Как бы то ни было, теперь вы утверждаетесь в этом качестве. Вам нужно будет объяснить им следующее. Мы сделаем ради их удобства все, что в наших силах, но они должны понимать, что имеются известные трудности. Им будет позволено разговаривать друг с другом каждый час в течение пяти минут. В это же время желающие смогут посетить туалет. По одному. Я думаю, все они люди разумные, и очень не хотел бы убедиться в обратном. Есть один человек, который говорит, что не может найти свой паспорт. Его фамилия Толбот.
– Мистер Толбот, да. – Рассеянный пожилой англичанин, который неоднократно задавал вопросы о религии в Древнем мире. Скромный дядька, без доморощенных теорий, слава богу.
– Он сядет вместе с американцами.
– Но он англичанин. Из Киддерминстера.
– Если он вспомнит, где его паспорт, будет англичанин и сядет с англичанами.
– Видно же, что англичанин. – (Араб остался равнодушным.) – Но произношение-то у него не американское, правда?
– Я с ним не беседовал. К тому же произношение ведь вообще не доказательство, верно? Вы вот, к примеру, говорите как англичанин, но по паспорту вы не англичанин. – (Франклин медленно кивнул.) – Так что подождем паспорта.
– Зачем вы нас разделили?
– Мы думали, вам понравится сидеть с земляками. – Араб сделал ему знак уходить.
– Последний вопрос. Моя жена. Можно ей сесть со мной?
– Ваша жена? – Главарь посмотрел на лежащий перед ним список пассажиров. – У вас нет жены.
– Нет есть. Она путешествует под именем Триция Мейтленд. Это ее девичье имя. Мы поженились три недели назад. – Франклин помедлил, затем прибавил доверительным тоном: – Вообще-то, она у меня уже третья.
Но франклиновский гарем, кажется, не произвел на араба никакого впечатления.
– Поженились три недели назад? Но ведь вы, по-моему, в разных каютах. Что, дела идут так худо?
– Нет, у меня отдельная каюта для работы, понимаете? Для подготовки к лекциям. Это роскошь, лишняя каюта, моя привилегия.
– Так она ваша жена? – Тон оставался бесстрастным.
– Ну да, конечно, – ответил он с легким негодованием.
– Но у нее британский паспорт.
– Она ирландка. Кто выходит замуж за ирландца, становится ирландкой. Это ирландский закон.
– Мистер Хьюз, у нее британский паспорт. – Он пожал плечами, словно проблема была неразрешима, затем нашел решение: – Но если вы хотите сидеть вместе с женой, можете пойти и сесть за столик к англичанам.
Франклин неловко улыбнулся.
– Если я представитель пассажиров, как я могу попасть к вам, чтобы передать просьбы пассажиров?
– Просьбы пассажиров? Нет, вы не понимаете. У пассажиров нет просьб. Вы не попадете ко мне, пока я сам этого не захочу.
Передав новые распоряжения, Франклин сел за свой отдельный столик и задумался. Хорошо в данной ситуации было то, что до сих пор с ними обращались более или менее корректно; никого не избили и не застрелили, и взявшие их в плен люди не производили впечатления истеричных мясников, какими могли бы оказаться. С другой стороны, плохое было тесно связано с хорошим: не будучи истеричными, гости, наверное, были людьми упорными, деятельными, не привыкшими отказываться от своей цели. Но какова была эта цель? Для чего они захватили «Санта-Юфимию»? С кем вели переговоры? И кто управлял мокнущим в море кораблем, который, насколько Франклин мог судить, описывал широкие, медленные круги?
