Перед выходом из дома я решила ещё раз повторить свою историю. Итак, день первый: после приема снотворного я сплю целый день, затем поздним вечером созваниваюсь с Кристианом. День второй: звоню Кристиану утром, жалуюсь на слабость и отсутствие аппетита, провожу в кровати ещё один день, договариваюсь созвониться с ним после ухода гостей; созваниваюсь, а дальше… дальше возможны два варианта: либо родственники договорились и, немного выпив, расходятся – тогда Кристиан приедет уже к обеду следующего дня; либо все вдребезги ругаются – и тогда Кристиан может вернуться в любой момент. В общем, тут каждый час непредсказуем, и, накинув рюкзак я села за руль единственного доступного мне сейчас транспортного средства.
Велосипед мы приобрели почти сразу же, как переехали жить в этот городишко, и тут не поспоришь: наши ближайшие соседи находились в километре от нас, не говоря уже о хоть какой-то цивилизации. Вопрос во второй машине исчерпал себя в первый же год, да и по сей день острой нужды в ней не было, в отличие от велосипеда – удобный и неприметный, как раз для привычной прогулки к магазину, или в моем случае, к аптеке, если по дороге я встречу кого-нибудь из знакомых. Беспрепятственно минуя самый открытый участок дороги мне даже посчастливилось незаметно проехать мимо пани Сваровски, которая буквально только что свалилась в овраг, не справившись с огромной лужей грязи на своём, уже давно непредназначенном для езды, раритетном велосипеде. В полной уверенности, что она меня не увидела, я въехала в лесной массив. Хоть повсюду и простирался густой лес, но сквозная тропинка была одна, прямая и без спусков, так что двигавшегося навстречу человека можно было увидеть намного раньше, чем услышать, что значительно усложняло мое путешествие: приходилось останавливаться каждые несколько минут, вслушиваясь и выглядывая из-за деревьев, а потом вновь с бешеной скоростью скакать по всем сучьям и корням – ехать по центру дорожки было слишком рискованно. Оставался последний километр пути, а препятствий становилось все больше. На сей раз фургончик Леха, припаркованный вдоль улицы, которую я никак не могла объехать. Лех хоть и был сантехником, но больше всего его интересовали сплетни, особенно в части их распространения по всей округе. Попасться ему на глаза было все равно, что сознаться Кристиану в обмане, и это лишь самый простой сценарий. В таких городишках как наш, любого рода новости набирают скорость света, а уж то, что касается нас, приезжих – и того быстрее. Нет сомнений, что пани Ковальска уже позаботилась оповестить всех, что я осталась дома и намерено не беру трубку. Время шло, а я все никак не могла выбраться с кустов, которые служили единственным щитом, пока ещё спасавшим меня от зоркого глаза Леха. И вот, наконец, дверь дома отварилась, ещё несколько любезностей и он спускается к машине; а все-таки какой же мерзкий этот тип, так и норовит высмотреть какой-нибудь гадости, беспрерывно кружа головой по всем сторонам. На всякий случай, выждав ещё минут десять после отъезда Леха, я рванула вперёд. Оставшаяся часть пути пролетела незаметно.
Я ещё долго стояла, наблюдая издалека за движением у отеля, чувство вины сковывало, делало невозможным шаг вперёд, но неукротимое желание заставляло идти помимо упреков разума. В какой-то момент мне стало неловко, ведь я была не в самом лучшем виде: пот выступал отовсюду, а лицо горело пламенем; но Мачей уже вышел навстречу, и я… я забыла о важности всего на свете, я оставила свою жизнь за порогом этого чёртового номера.
