История моей жизни. Открывая мир движениями пальцев - страница 28

На рождественские каникулы меня приехали навестить матушка и сестра. Мистер Джилман был так любезен, что предложил Милдред учиться в его школе. В итоге она осталась со мной в Кембридже, и последующие шесть месяцев мы не расставались. Меня наполняет тепло, когда я вспоминаю наши совместные занятия, как мы помогали друг другу.

Я проходила предварительные испытания в колледж Рэдклифф с 29 июня по 3 июля 1897 года. Я сдавала французский, немецкий, латынь и английский, а также греческую и римскую историю. Все предметы я сдала успешно, а по немецкому и английскому «с отличием».

Думаю, что нужно рассказать, как именно проходили эти испытания. Студент должен был пройти экзамены за 16 часов: 12 отводилось на проверку элементарных знаний, еще 4 – знаниям более сложным. Экзаменационные билеты Гарвард выдавал в 9 утра, и посыльный доставлял их в Рэдклифф. У кандидатов был известен только номер. Я была № 233, но анонимности в моем случае не вышло, потому что мне разрешили пользоваться пишущей машинкой. Также решили, что будет лучше, если во время экзамена в комнате я буду одна, чтобы шум пишущей машинки не помешал другим девочкам. Во избежание недоразумений у дверей стоял дежурный, директор зачитывал мне все билеты с помощью ручной азбуки.

В первый день состоялся экзамен по немецкому. Мистер Джилман сел рядом со мной и сначала прочел мне билет целиком, а затем фразу за фразой. Я повторяла вопросы вслух, чтобы удостовериться, что правильно его поняла. Вопросы были трудными, и я очень волновалась, когда печатала ответы на машинке. Затем мистер Джилман снова с помощью ручной азбуки читал мне то, что я написала, а я делала нужные, по моему мнению, поправки, и он их вносил. Но нужно отметить, что в дальнейшем таких условий во время экзаменов у меня больше никогда не было. В Рэдклиффе никто не читал мне мои ответы, и у меня не было возможности исправить ошибки, разве что я заканчивала работу задолго до истечения отведенного времени. Тогда я вносила исправления, какие могла вспомнить, допечатывая их в конце ответа в оставшееся время.

Я успешно прошла предварительные экзамены по двум причинам. Во-первых, потому, что никто не перечитывал мне мои ответы, а во-вторых, потому, что эти предметы были отчасти знакомы мне до начала занятий в кембриджской школе. В начале года я сдавала экзамены по английскому, французскому и немецкому языкам и истории, для которых мистер Джилман использовал гарвардские билеты предыдущего года.

Все предварительные экзамены обычно проходили подобным образом. Самым трудным был первый из них. И еще я запомнила день, когда нам привезли билеты по латыни, потому что вошел профессор Шиллинг и сообщил мне, что я отлично сдала экзамен по немецкому. Это меня необычайно воодушевило, и дальше я печатала ответы со спокойствием на душе.

На второй год пребывания в школе я была решительно настроена добиться успеха. Но в первые же несколько недель столкнулась с непредвиденными трудностями. Мистер Джилман поддержал меня в том, чтобы посвятить этот год точным наукам. Так что я с энтузиазмом взялась за алгебру, геометрию, физику и астрономию, а также за греческий и латынь. К несчастью, многие нужные мне книги не были выпущены шрифтом Брайля к моменту начала занятий. В классах, где я занималась, было слишком много людей, и преподаватели не могли уделять мне повышенное внимание. Мисс Салливан пришлось читать мне все учебники ручной азбукой и вдобавок переводить слова учителей, так что впервые за одиннадцать лет ее милая рука была не в состоянии справиться с непосильной нагрузкой.