– Эй, позвольте, то есть, что значит «надо»!? Это же не срочная работа, а еда. В ней нет слова «надо», в ней есть «хочу» или «не хочу».
– Хорошо. Но хочется. Так устроит?
– Вполне.
– Интересно.
– Что?
– Слово вполне – в полноте, по́лно. Ну не важно. А вот уже и не целый.
– Кто?
– Бери проще: Что. Бутерброд. Уже правого уголка нет, есть только полукруг, такой средней величины, с очертаниями зубов внутри.
– Но позвольте, а где же угол?! Ааа… Понимаю, угол уже исполняет свои прямые обязанности.
– Совершенно верно.
– Приятного аппетита.
– Благодарю покорно. Кстати, слово благодарю – интереснейшее слово – я должен – ну хорошо, могу – заметить. Благо дарю – дарю благо. Великолепно, согласитесь. О, я вижу, что уже и второго уголка не видать? Вы быстры. А чем запивать? Что у тебя сегодня? М? Квас? Прелестно.
Вот он стоит – в полиэтиленовом пакете желтоватого цвета, в ведёрке из-под майонеза – в холодильнике.
– А стакан?
– Прошу: в навесном шкафу на второй полке, так как на первой разместились тарелки. Стоит вверх дном. Ввиду того, что так легче сушить после мытья.
– Действительно. Замечательно.
– Как раз и стакан уже наполовину полон.
– Или пуст.
– Ну конечно, или пуст, как кому будет удобнее. Хотя это уже не важно, потому как я его уже налил полностью и уже наши разногласия, что были прежде, себя, мне кажется, исчерпали.
– Но постойте, не забывайте, что те разногласия мучают людей уже не одно столетие.
– Это не важно, главное, что сейчас я уже налил стакан, и он точно полностью полон.
– Помните только то, что, отпив из него, вы возобновите спор, сведя нас в равном поединке, опять на века.
– Да, действительно. О, уже только полбутерброда.
– Да?! Ну и ну.
– Да, вот так быстро. Ты, кстати, как думаешь, насколько понятие «быстро» растяжимо?
– Ты, дорогой мой, задаёшь вечные вопросы.
– Но они действительно важны.
– Да, важны. Но отнюдь – мы сейчас на них ответим.
– Согласен, но занимателен уже сам факт.
– Их существования?
– Именно.
– Ну как квас?
– Ой, хорош.
– Хорош? Ну, славно.
– Холодненький.
– Хм.
– Пойду поставлю остатки в холодильник… Всё – поставил. О… Быстро бутерброд-то идёт, остался кусочек на последний ам.
– И его уже нет.
– И стакан опустел. Стоп, тише, что это? Неужели… ааа… Точно, это колокола, слушай, слушай.
– Уже, значит, двенадцать.
– Да… Только в двенадцать город тихнет настолько, чтоб можно было слышать бой колоколов…
Сказочно.
Встаю. Два шага. Протягиваю руку. Щелчок. Свет погас. А с ним и разговор.
И только звуки колоколов так и вторят удаляющимся, всё утихающим шагам.
– Вот туча, а вот солнце.
– И что?
– Лето. Оно идёт, пришло.
– А туча?
– А туча ушла. Солнце осталось.
– Хорошо?
– Хорошо.
(один разговор)
И действительно, лето пришло! Вот уж и не ждали! Точнее ждали, но не ожидали, что так скоро. А кто не любит лето – есть такие люди? Я уверен, что да. И, слава Богу, что есть, а то было бы не интересно. Все любят лето, и никто не любит зиму, или наоборот. Вот скукотища-то была бы. Но, на радость всем, это не так. Вот, кстати, с чего начиналось лето? С опрессовок! «В городе опрессовки, в городе нет воды, город ходит грязным». Но это с виду, а на самом деле? На самом деле, лето начиналось с июня. Хотя нет, это тоже с виду. Так с чего же начиналось лето? Может, с бабочек? С солнца? Воды? Камней? Комаров? Нет! Лето начинается с мыслей о лете! С предвкушения лета. На худой конец, с сожаления о скором приходе лета. Страха или радости лета. С любви или ненависти к лету. У каждого со своего. Кто-то не определился. И так далее.
