«Именно такой благодарности ты и достоин, дерьма кусок!» – рыкнула я мысленно, на деле молчаливо выдерживая его наполненный яростью взор.
– Чтобы вы знали, – заговорил виконт Оберон, так и продолжая закрывать меня и Лорию собой, – сейчас мы направимся в ратушу, переоформлять опекунство. Прошу вас больше не появляться вблизи моего дома! Стража, сопроводите гостей на выход!
Мужчины в форме поспешили выполнить приказ своего господина, уводя шипящую тётку, изо рта которой нескончаемым потоком лилась брань. За ней с яростным видом направился дядюшка, а следом их шестёрка и лекарь, шаг которого говорил о том, что боль в причинном месте, куда я попала ногой, не прошла до конца.
– Вот тебе и леди из высшего общества, – хохотнул лорд Оберон, переводя своё внимание на меня. – Выражения похлеще, чем у кузнеца! Ну как ты?
От переживания в его глазах, навернулись слёзы.
– Спасибо вам, – шмыгнула я носом, чувствуя, что сейчас разревусь. – Если бы не вы…
– Как ты только жила с ними? Да ещё и на протяжении стольких лет?! – выпалила Лория, руки которой подрагивали от переизбытка эмоций. – Мне так тебя жаль!
Виконтесса даже не заметила, что перешла на «ты», а я и так была не против этого.
«Не меня нужно жалеть, а Сансу, которая погибла по вине этих тварей!»
– Так, девочки, – вклинился в сопение своей дочери виконт, – предлагаю не откладывать дело в долгий ящик. Нужно как можно скорее разобраться с этим и спокойно жить дальше. Лория, помоги Сансе привести себя в порядок. Я буду ждать вас здесь.
Благодарно склонившись перед хозяином дома, я поспешила в свою комнату.
Купание и переодевание было стремительным. Мне помогали Лория и две камеристки. На всё про всё у нас ушло не больше двадцати минут. И вот мы уже садились в экипаж, в котором бывать мне довелось впервые.
Волнение не отпускало. Так боялась, что виконт передумает, откажется принимать меня в семью, ведь по законам этого мира, я точно знала, подобное считается чем-то нереальным. Мало кто готов принять чужачку, не говоря уже об аристократе благородных кровей. Но время шло, экипаж ехал по неровной дороге, а напротив меня сидел мужчина, в глазах которого читалась непоколебимая уверенность.
«Я буду благодарна вам до конца своих дней! – обращалась к нему мысленно. – Стану примерной приёмной дочерью и ни словом ни делом не посмею вас посрамить!»
Экипаж подъехал к двухэтажному зданию с башенками и витражами на окнах, останавливаясь возле крыльца.
– Идёмте, – улыбнулся виконт Оберон, глядя на меня и свою дочь.
Руки дрожали, волнение зашкаливало, а ноги отказывались слушаться, но, несмотря на это, я, придерживая платье, спустилась с подножки, чувствуя, как сильно колотится сердце в груди.
Подъём по ступеням, и мы окунулись в прохладу, что разлилась в ратуше.
Мужчина в сюртуке по просьбе отца Лории проводил нас на второй этаж.
– Хавьер! – поднялся из-за стола седовласый старик, дружелюбно улыбаясь. – Какими судьбами?
На объяснение всей ситуации, которая явно шокировала владельца кабинета, ушло не более десяти минут. Он молчаливо оглядел мои волосы, убеждаясь в том, что часть от них отрезана, а потом достал какие-то бумаги.
Лорд Оберон макнул указательный палец во что-то красное, оставляя свой отпечаток.
– Теперь вы, леди, – обратился ко мне мужчина.
Я, пытаясь держать себя в руках, поспешила сделать то же самое.
– Забавное во всём этом знаете что, – усмехнулся седовласый, когда документ был составлен и бережно убран в ящик стола.
