Обратимся к Ивану Тургеневу, «Дворянское гнездо»: «Вдруг свет появился в одном из окон нижнего этажа, перешел в другое, в третье… Кто-то шел со свечкой по комнатам. «Неужели Лиза? Не может быть!..» Лаврецкий приподнялся… Мелькнул знакомый облик, и в гостиной появилась Лиза. В белом платье, с нерасплетенными косами по плечам, она тихонько подошла к столу, нагнулась над ним, поставила свечку и чего-то поискала; потом, обернувшись лицом к саду, она приблизилась к раскрытой двери и, вся белая, легкая, стройная, остановилась на пороге. Трепет пробежал по членам Лаврецкого.
– Лиза! – сорвалось едва внятно с его губ.
Она вздрогнула и начала всматриваться в темноту.
– Лиза! – повторил Лаврецкий громче и вышел из тени аллеи.
Лиза с испугом вытянула голову и пошатнулась назад: она узнала его. Он назвал ее в третий раз и протянул к ней руки. Она отделилась от двери и вступила в сад.
– Вы? – проговорила она. – Вы здесь?
– Я… я… выслушайте меня, – прошептал Лаврецкий и, схватив ее руку, повел ее к скамейке.
Она шла за ним без сопротивления; ее бледное лицо, неподвижные глаза, все ее движения выражали несказанное изумление. Лаврецкий посадил ее на скамейку и сам стал перед ней.
– Я не думал прийти сюда, – начал он, – меня привело… Я… я… я люблю вас, – произнес он с невольным ужасом.
Лиза медленно взглянула на него; казалось, она только в это мгновение поняла, где она и что с нею. Она хотела подняться, не могла и закрыла лицо руками.
– Лиза, – произнес Лаврецкий, – Лиза, – повторил он и склонился к ее ногам…
Ее плечи начали слегка вздрагивать, пальцы бледных рук крепче прижались к лицу.
– Что с вами? – промолвил Лаврецкий и услышал тихо рыдание. Сердце его захолонуло… Он понял, что значили эти слезы. – Неужели вы меня любите? – прошептал он и коснулся ее коленей.
– Встаньте, – послышался ее голос, – встаньте, Федор Иваныч. Что мы это делаем с вами?
Он встал и сел подле нее на скамейку. Она уже не плакала и внимательно глядела на него своими влажными глазами.
– Мне страшно; что это мы делаем? – повторила она.
– Я вас люблю, – проговорил он снова, – я готов отдать вам всю жизнь мою.
Она опять вздрогнула, как будто ее что-то ужалило, и подняла взоры к небу.
– Это все в божьей власти, – промолвила она.
– Но вы меня любите, Лиза? Мы будем счастливы?
Она опустила глаза; он тихо привлек ее к себе, и голова ее упала к нему на плечо… Он отклонил немного свою голову и коснулся ее бледных губ».
С точки зрения нынешней морали и сегодняшних поведенческих стереотипов – два чудика нашли друг друга. А в тургеневские времена – вполне романтичная, красивая и, главное, жизненная истори.
* * *
Очаровательнейшим медвежонком был Павел Третьяков, известный коллекционер, создатель величайшей галереи русской живописи. Он был безкомпросиссен и находчив в том, что касалось дел. И полной противоположностью себе же – в общении с дамами. Особенно с одной, в которую влюбился.
Он два года скрывал свои чувства от Веры Николаевны Мамонтовой. Чуть ли ни каждый вечер наносил Мамонтовым визиты – и сидел в уголочке, краснел и молчал. К нему привыкли. И к его рассеянности тоже – отодвигали посуду от края стола, а хрупкие вазы выносили из комнаты. Конечно же, догадывались, что все дело в Вере Николаевне, знали, что у себя в галерее он совершенно другой. Но первый шаг за него сделать не смогли.
В конце концов, Павел Михайлович собрался с силами и произнес, глядя на Верочку: «Сударыня, я задам вопрос, на который вы должны ответить откровенно», – произнес Павел Михайлович и покраснел.
