ГГ: Я отказываюсь смотреть далеко вперёд на горизонт, он не сулит мне ничего хорошего.
Добравшись ближе, я понял, что это всего лишь бетонный мост, разрушенный по середине, а его опоры от меня скрывала гора с востока и перспектива угла обзора с запада.
Могучее строение каких я не видел прежде, мне так хотелось изучить его подробнее, хорошенько разглядеть, будто это дало бы мне намек на то, как выжить здесь.
«Подобных масштабных творений рук человека
я не видел прежде вживую никогда».
Дорога уводит все дальше на восток, хоть разрывы между кусками асфальта с наросшей грязью и заставляют потрудиться, чтобы отыскать её направление.
Бессильно волоча ноги одна за другой по пустыне, желание скорой безболезненной смерти становится единственным очевидным выходом в этой ситуации.
Мне никогда прежде не приходилось бороться за жизнь, всегда было проще дезертировать.
Способа покончить с собой безболезненно найти было невозможно, все окружающее несло страдания.
ГГ: Ни малейшей капли избавления (сквозь накатывающие эмоции произношу я).
Ха-ха-ха… на этом все! (Безумие страха)!
Обхватив себя руками, я раскачиваюсь как умалишённый, теряющий остатки рассудка.
«Впервые довелось мне пережить обречённость и отчаяние, подобных по силе эмоций в ожидании смерти мне никогда прежде испытывать не приходилось, а теперь финал настигает меня неумолимо,
я лишь оттягиваю конец, продлевая агонию».
ГГ: Я слишком слаб чтобы бороться тут за жизнь!
ГГ: Я НЕ ГОТОВ! Нет ни воды, ни пищи, даже разумной жизни нет! (В ужасе подбадриваю я себя на путь к самоубийству).
От скорой смерти меня отделяют всего
несколько оставшихся глотков в бутылке.
«Палящее солнце над головой полностью скрытое тяжёлыми, жёлтыми тучами нагревает землю под подошвами моих сапог, я плавлюсь, отдавая остатки влаги сквозь поры пурпурного от солнечных ожогов тела».
День был очень долгим
Солнце медленно перешагнуло надомной и отправилось на покой до следующего утра, страхи постепенно стали угасать, вторгая меня в стадию принятия неизбежного.
В этот сумрачный час, покидающие меня последние солнечные лучи легли под острым углом, входя в атмосферу и подарили мне самый чудесный вид что я когда—либо видел в жизни, небо стало переливаться всеми цветами радуги, полоска ярких невиданных прежде вживую цветов ровной линией, изогнутой в середине к экватору, проявилась на небе.
Они в танце плывут у меня над головой, догоняя друг друга, в завершении всего как покрывало небо стало укрывать сверкающая, зелено—изумрудная пелена, похожая на помехи моего Pip-boy.
С последним лучом солнца исчезла и она, проявляя все боле тёмную махровую пустоту.
Температура стала снижаться, воздух стал остывать, возникла влага, образующая туман.
У разрытого холма возле проржавевших машин, которые раскурочило по всей видимости взрывами я присел на голую землю, чтобы проводить с почестями мой первый закат на пустоши.
Удивительно, что рассвет был очень долгим, лучи света будто проникали, просачивались с трудом до земли, а закат совершенно иначе.
«Явился так неожиданно и стала сгущаться смолистая темнота, пропитанная туманом».
«Огненно—красное солнце утонуло в жёлтых испарениях раскалённой пустыни».
На удивление за целый день я не повстречал каких—либо существ, это настораживает все сильнее.
Под ногами все реже, но все же попадаются ещё скелеты почерневшие, разодранные, без кусочка мяса на костях.
