История одного землетрясения - страница 3

– А вам? – спокойно вопросом на вопрос ответил Роберт. – Если он кормит вас, зачем плевать в колодец?

Барсех изменился в лице.

– Это я его кормлю! По сей день!

Барсех осушил рюмку водки, затем прикурил новую сигарету.

– В своё время мои коллеги не послушались меня, я говорил, что нельзя прикармливать эту тварь, потому что он редкая сука. Сейчас половина из них в тюрьмах, а другая половина – в земле.

– А вы в какой половине? – спросил Роберт.

Барсех посмотрел на Роберта с уважением и улыбнулся.

– На меня завели уголовное дело, – сказал он. – Шансов увернуться почти нет. Поэтому вы мне и нужны, Роберт. Людей вокруг меня много, а положиться не на кого. Все продаются. Почти все.

Воцарилось молчание. Барсех курил, уставившись в стол. Роберт смотрел на него.

– Я предлагаю дружбу, – продолжил Барсех. – У меня есть ещё связи и уважение. Мне нужен человек, заинтересованный в этой войне нематериально. Времени мало. Мне нужен ответ до завтрашнего вечера. Найдёте меня здесь, в восемь вечера. Возьмите эту сумку с собой, при любом вашем решении она останется с вами – я искал вас не за этим. Идите.

Роберт молчал, разглядывая свою рюмку с водкой. Затем он сказал:

– В семьдесят третьем в городе рухнул новый дом. Мне было тринадцать лет.

Барсех посмотрел на него и с большим вниманием ждал продолжения.

– С тех пор я один. Совсем один.

Роберт поднялся с места, осушил рюмку и ушёл, оставив сумку с награбленным на столе.

Дед Ерем сидел в кресле и смотрел телевизор. Подошла жена с листом бумаги из блокнота.

– Ерем, на базар надо сходить, дома пусто, – сказала по-армянски жена.

Ерем взял листок, продолжая смотреть телевизор. Он мельком бросил взгляд на список продуктов и продолжил смотреть телепередачу. Через пару секунд он сосредоточился и снова, уже более внимательно, посмотрел на список. Жена гладила одежду на доске в той же комнате.

– Это что, конец света наступил? Что ты здесь понаписала?

– Дома пусто.

– Четыре кило мяса зачем тебе, женщина? – спросил Ерем и, не получив ответа, продолжил читать. – Помидоры, огурцы, зелень, фрукты, лимонад четыре бутылки, минеральная две бутылки… Лимонад? Ашхен?

Ашхен помялась пару секунд, усердно работая утюгом, потом промолвила:

– Гаянэ звонила, вечером придёт.

Ерем стал мрачен.

– Ну и что?

– Что «что»? Твоя единственная дочь, а чем я её угощать буду?

– Моя единственная дочь со своим мужем-босяком не вылезает из ресторанов! С чего это сегодня решила голодной прийти? Ашхен? Есть что мне ещё надо знать?

Ашхен оставила глажку и сказала.

– Варуж для нас однокомнатную получил. Они вместе придут.

Ерем изменился в лице и встал с кресла.

– Варуж не переступит порог моего дома! Этот мошенник!

– Стыдно, Ерем!

– Мне нечего стыдиться! – перешёл на крик Ерем. – Я живу в построенном мною доме! Мой стыд – это Варуж! Опозорил нас на весь город! Он не строитель, он – мошенник!

– Разве плохо, что мы наконец избавимся от этой сырости, Ерем? Я взрослая уже, сил не хватает. В однокомнатной поживём вместе спокойно, в тепле…

– Значит так: пойдёшь одна себе спокойно жить туда. А я в своём доме жить буду! – Ерем накинул пальто, надел обувь, взял кепку и список продуктов. – Я всё привезу, сама с ними посидишь, а я пойду в гости к Сэто. Всё! (по-русски)

– Ерем!

– Никаких Ерем! – сказал Ерем и вышел.

Тюремная машина остановилась. Роберт сидел в наручниках, напротив него сидели два охранника внутренних войск с автоматами, крепкого телосложения и с лицами, ничего не выражавшими.