История похода в Россию. Мемуары генерал-адьютанта - страница 53

Поэтому что вам надо? Чтобы наши соотечественники стояли вдоль дороги, по которой вы проходите, приносили вам зерно и приводили скот, чтобы они, вооружившись, сами предлагали вам себя, чтобы идти вслед за вами? Увы! Что они могут вам дать? Ваши грабители отнимают всё. Обернитесь, посмотрите на вход в императорскую штаб-квартиру. Видите вон того человека? Он почти голый, он стонет и с мольбой протягивает к вам руку. Этот вызывающий вашу жалость несчастный человек является одним из дворян, на чью помощь вы рассчитываете; вчера он спешил, чтобы встретить вас вместе со своей дочерью, своими слугами и своими ценностями; он шел, чтобы предложить себя вашему императору, но встретил в пути каких-то мародеров из Вюртемберга и был полностью ограблен; он больше не отец, едва ли он является человеком».

Все содрогнулись и поспешили помочь ему; французы, немцы, литовцы – все вместе сокрушались по поводу этих беспорядков, но никто не мог предложить средства от них. Как, в самом деле, возможно было поддерживать дисциплину среди этих громадных масс, двигавшихся столь стремительно и при этом направляемых командирами из многих стран, с различными нравами и характерами, которые вынуждены были прибегать к грабежу ради выживания?

В Пруссии император заставил армию запастись провизией на двадцать дней. Этого было достаточно, чтобы достичь Вильны и дать бой. Победа довершила бы остальное, но она была отложена бегством врага. Император мог ждать своих обозов, но, застав русских врасплох, он рассеял их; он не хотел отказываться от проведения охватывающих маневров и потерять свое преимущество. Поэтому он гнал 400 тысяч солдат, имевших провизии на двадцать дней, в страну, которая была неспособна прокормить 20 тысяч шведов Карла XII.

Это было не из-за недостатка предвидения; огромные массы крупного рогатого скота следовали за армией – стада и отдельные животные, привязанные к повозкам с провиантом. Возчики были организованы в батальоны. Это правда, что последние, устав от медленного движения больших животных, или резали их, или бросали умирать. Многие животные, однако, достигли Вильны и Минска, некоторые даже Смоленска, но слишком поздно: они могли пригодиться только рекрутам и солдатам пополнявших армию частей, которые следовали за нами.

С другой стороны, на складах Данцига хранилось столько зерна, что он один способен был снабжать целую армию; он обеспечивал Кёнигсберг. Эта провизия грузилась в большие баржи и сплавлялась вверх по реке Преголя до Велау, и более легкими плавательными средствами до Инстербурга. Сухопутный канал поставок пролегал от Кёнигсберга до Лабиау; оттуда по Неману и Вилие грузы доставлялись до Ковно и Вильны. Река Вилия пересохла и утратила свое значение, однако поставки должны были продолжаться. Наполеон ненавидел дельцов. Он хотел, чтобы армейская администрация организовала транспортные средства в Литве: пятьсот повозок было собрано, но их внешний вид вызвал у него отвращение. Он разрешил провести переговоры с евреями, которые были единственными торговцами в стране; после этого продовольственные грузы, застрявшие в Ковно, наконец были доставлены в Вильну, но армия уже ушла оттуда.

Более всех страдали солдаты центральной походной колонны. Они шли по дороге, разоренной русскими. Французский авангард расхищал всё, что оставалось.

Колонны, шедшие по боковым дорогам, находили необходимые припасы, но недостаток организации мешал им должным образом собрать и использовать ресурсы.