Город Рим был настолько хорошо обеспечен, что стал спасением для Египта, страдавшего от голода. Эта богатая и плодородная страна обычно в значительной степени кормила столицу мира; но разлив Нила не достиг нужного уровня, и Египет был поражен неурожаем. Он обратился за помощью к Риму, которому до сих пор так помогал; и Рим, благодаря мудрой предусмотрительности Траяна, оказался в состоянии оказать ему ту услугу, которую сам привык ежегодно получать.
Траян столь же внимательно относился ко всем бедствиям, происходившим в его правление. Рим пострадал от сильного наводнения Тибра и нескольких пожаров, в одном из которых сгорел Золотой дом Нерона. В разных провинциях случались землетрясения, неурожаи, эпидемии: доброта императора приносила каждой беде подходящее облегчение. Чтобы по возможности предотвратить обрушение домов при землетрясениях и сократить расходы на ремонт, он запретил строить здания высотой более шестидесяти футов.
Доносчики процветали при Домициане, а чрезмерная мягкость Нервы помешала ему покарать их с той строгостью, какую требовали их преступления. Траян восполнил упущенное своим предшественником и очистил Рим от этой вредоносной породы, посадив их на корабли и отправив в те же пустынные острова, куда столько невинных, преследуемых ими, были сосланы. Если верить словам Плиния [6], может показаться, что этот ненавистный флот был отдан на милость ветров и бурь. Вероятно, это риторический оборот, который в точном смысле означает, что не стали ждать благоприятного сезона, чтобы отправить в плавание столь ненавистных преступников, и были готовы, если они погибнут в пути, легко смириться с такой потерей.
К этому столь грозному примеру для будущих доносчиков Траян добавил суровый указ, превосходивший по строгости указы Тита и Нервы и устанавливавший более жесткие наказания для тех, кто был уличен в ложных обвинениях. Доносчики, как я отмечал в другом месте, были неизбежным злом, порожденным особенностью римских законов, согласно которым любой гражданин мог выступить обвинителем в уголовных делах. Института государственного обвинения в судах не существовало; поэтому приходилось предоставлять частным лицам свободу обвинять. Но Траян принял все возможные меры, чтобы предотвратить несправедливые и тиранические доносы.
Поводом для этого часто служили фискальные интересы. Доносчики старались выставлять их на первый план и расширять, чтобы под этим благовидным предлогом удовлетворить свою алчность. Траян [7], враг всякой лести, особенно остерегался той, что прикрывалась ложным рвением к его выгодам. Он, конечно, не отменил законных податей, но предотвратил возможность притеснения граждан под этим предлогом. Суды были открыты для всех, кто считал себя обиженным агентами и управляющими императора; и фиск, чье дело, по словам Плиния, никогда не бывает плохим при хорошем принце, часто проигрывал процессы.
Говорят, что его жена Плотина помогала ему сохранить свою славу незапятнанной в этом отношении. Плиний утверждает, что управляющие, выбранные Траяном, были настолько честны, что в делах, касающихся прав принцепса, частные лица часто не просили других судей. Но добрый правитель может быть обманут: отвлечение другими заботами правления, сама склонность к мягкости и снисходительности дают негодяям возможность получить, вопреки намерению государя, должности, предназначенные для добродетели, и злоупотреблять оказавшейся в их руках властью. Говорят, такое случилось при Траяне, и некоторые из его управляющих разоряли провинции отвратительными грабежами. Предупрежденный Плотиной, он наказал виновных и принял меры, чтобы подобное не повторилось. Он имел обыкновение говорить, что фиск в государстве – то же, что селезенка в человеческом теле [8]: она не может расти, не причиняя страданий другим членам и не приводя их к истощению.
