Траян умел ценить удовольствия общества, и они служили приправой его трапезам. За его столом всегда присутствовали некоторые из первых и самых добродетельных граждан. В его беседах царила свобода и даже веселость; он шутил, отвечал. Там не восхищались золотой и серебряной посудой, ни разнообразием блюд и изысканностью соусов. Приятная веселость, непринужденные разговоры, иногда затрагивающие литературные темы, делали трапезу Траяна истинным и приятным отдыхом как для императора, так и для его гостей.
В целом, манеры Траяна были просты, и его развлечения носили отпечаток этой простоты. Он любил охоту и занимался ею без роскоши и изнеженности, сам спугивал зверя и преследовал его через горы и долины. Если он совершал морскую прогулку, то наблюдал за маневрами, сам участвовал в них и брался за весло, когда нужно было побороть ярость ветра и волн.
Я не устаю цитировать самые прекрасные размышления Плиния. Вот как он рассуждает о характере развлечений Траяна:
«Есть удовольствия, – говорит он [15], – которые свидетельствуют о чистоте нравов и умеренности того, кто их испытывает. Кто из людей не имеет хотя бы видимости серьезности в своих занятиях? Досуг нас раскрывает. Охота, это военное упражнение, делает честь принцепсу, чьи развлечения – лишь смена труда [16]. – Не то, – добавляет Плиний [17], – чтобы забота о закалке тела и придании ему силы сама по себе заслуживала больших похвал, но если это крепкое тело управляется еще более крепким духом; если к внешней силе присоединяется мужество, не изнеженное и не ослабленное милостями судьбы и удовольствиями, окружающими трон, – вот тогда я восхваляю упражнение, в котором усталость приятна и где прирост сил покупается ценой трудных походов».
Пример добродетелей Траяна сначала повлиял на его семью. Его жена и сестра подражали его скромности; они жили в полном согласии и делали его столь же счастливым в частной жизни, сколь он был велик на публике: по крайней мере, так говорит Плиний, чьи похвалы, возможно, здесь несколько преувеличены; ведь постоянное покровительство, которое Плотина оказывала Адриану вопреки желанию Траяна, и интриги, которые она вела, чтобы возвести того же Адриана на трон, не дают хорошего представления о почтительности этой императрицы к воле своего супруга.
Но ничто не мешает нам верить свидетельству Плиния [18], когда он утверждает, что общественные нравы преобразовались по образцу принцепса, и что при столь добродетельном императоре люди стыдились любить порок. «Такова, – говорит он [19], – сила примера государя. Мы – мягкий воск в его руках; мы следуем за ним, куда бы он ни повел; ибо мы хотим заслужить его расположение и уважение, чего не могут добиться те, кто на него не похож. Добавьте мощный стимул наград. В самом деле, добродетель или порок [20], получающие воздаяние, формируют хороших или дурных людей. Немногие обладают душой достаточно возвышенной, чтобы любить добро ради него самого и не выбирать между добродетелью и ее противоположностью в зависимости от успеха. Подавляющее большинство – это те, кто, видя, что плоды труда достаются бездельникам, а безумие разврата уносит почести, причитающиеся мудрости и доброму поведению, стремится достичь успеха теми же путями, что и другие, и подражает почитаемым порокам. И наоборот, когда добродетель привлекает милость принцепса и награды, которые за ней следуют, ее естественный блеск, подкрепленный вознаграждением, вновь обретает власть над сердцами».
