На эту речь Нигера солдаты и множество антиохийских граждан, смешавшихся с ними, ответили тысячами возгласов: все тут же провозгласили его императором и Августом, облачили в пурпур и другие знаки императорского достоинства – насколько это позволяло внезапное избрание, не подготовленное заранее. Новый император торжественно отправился воздать благодарность богам в главные храмы города, а затем с той же процессией был препровожден в свой дом, украшенный лавровыми ветвями, гражданскими венками и всеми внешними атрибутами, возвещающими и освящающими жилище цезарей.
Это счастливое начало сначала имело самые блестящие последствия. Все провинции Малой Азии вплоть до Эгейского моря одобрили выбор сирийских легионов; цари и сатрапы за Евфратом и Тигром поздравили Нигера и предложили ему помощь. С обеих сторон в Антиохию прибывали бесчисленные посольства от царей и народов, являвшихся воздать почести своему защитнику и повелителю. Нигер принимал знаки почтения, считая свое положение прочным и не сомневаясь, что вскоре будет признан всей империей без необходимости обнажать меч.
Эта безопасность стала причиной его гибели. Ему следовало немедленно собрать все свои силы, выступить в поход, отправиться в Рим и предоставить сенату и народу свободу выразить свои чувства по отношению к нему, а также закрепить торжественным и авторитетным решением то, что лишь наметилось в тайных симпатиях одних и в беспорядочных волнениях других. Вместо того чтобы проявить эту стремительность, совершенно необходимую в его положении, Нигер, по непростительной ошибке, недопустимой для вождя партии, которого, впрочем, изображают как человека умного и опытного, погрузился в бездействие и развлекался, устраивая игры и празднества для жителей Антиохии, помешанных на зрелищах и увеселениях. Мы были бы менее удивлены, если бы ограничились суждением Диона, который считает Нигера человеком недалёкого и легкомысленного ума, опьянённого успехом, так что он позволял называть себя новым Александром и хвастался, что носит своё право на острие меча. Но я уже отмечал, что Дион – не тот писатель, на беспристрастность которого можно положиться. Как бы то ни было, этой небрежностью Нигер дал возможность активному и бдительному сопернику опередить его, а затем и уничтожить. Этим соперником был Север, которого мне теперь предстоит представить.
Л. Септимий Север, которого мы вначале будем называть просто Севером, родился в городе Лептис в Африке 11 апреля 897 года от основания Рима (146 г. от Р. Х.). Его отца звали М. Септимий Гета, и он происходил из семьи римских всадников. Два его дяди по отцу, М. Агриппа и Септимий Север, были консулами. Север получил тщательное воспитание и приобрёл глубокие познания в латинской и греческой литературе. В возрасте восемнадцати лет он публично декламировал, демонстрируя свои успехи в науках, но вскоре другие заботы заняли его, и учёность была принесена в жертву честолюбию и любви к удовольствиям. Он прибыл в Рим в правление Марка Аврелия, который сначала сделал его адвокатом фиска, а затем сенатором. Его молодость была распутной и даже полной преступлений. Против него было выдвинуто обвинение в прелюбодеянии, от которого он, несомненно, избавился счастливее, чем заслуживал, и благополучный исход этого дела он обязан председателю суда Дидию Юлиану, которого впоследствии лишил власти и жизни.
