Illi verum statim petierunt ut liber Evangeliorum in rogum ab se accensum mitteretur, & si hic ilaesus servaretur, se ad Dei, quem praedicabant, cultum accessuros. Accepta conditio fuit. Sacerdoteque ad Deum oculos & manus erigente, ac dicente, Spiritum sanctum tuum glorifica Jesu Christe Deus noster: in conspectu totius gentis liber S. Evangelii in caminum conjectus est. Cumque horis non paucis arsisset caminus, hinc igne penitus extincto, sanctus ille liber illaesus integerque repertus est, nulla ignis nota vel damno remanente. Quod conspicati barbari, ac magnitudine miraculi perculsi, sine mora vel dubitatione ad sanctum baptisma sponte accesserunt, ac mente purgati Salvatorem Dominum laudibus celebrarunt: cui gloria & imperium nunc & semper & in secula seculorum, Amen».
В Никоновской летописи мы находим следующий, по-видимому, отсюда почерпнутый, рассказ.
«В лето 6384 (т. е. 884). О князи рустем Осколде. Роди же нарицаемии Руси, иже и кумани, живяху в Ексинопонте, и начата пленовати страну римляньскую, и хотяху пойти и в Констянтинград; но възбрани им вышний промысел, паче же и приключися им гнев божий, и тогда възвратишася тщии Князи их Асколд и Дир. Василие же, много воинъствова на агаряны и манихеи. Сътвори же и мирное устроение с прежереченными русы, и преложи сих на христианство, и обещавшеся креститися, и просиша архиерея, и посла к ним царь. И внегда хотяху креститися, и пакы уныша, и реша ко архиерею: “Аще не видим знамение чюдно от тебе, не хощем быти хрестиане”; архиерей же рече: “Просите еже хощете”. Они же реша: “Хощем, да ввержеши святое евангелие во огнь, иже учит Христова словеса; да аще не згорит, будем христиане, и елика научиши нас, сохраним сиа и не преступим”. И рече архиерей: «Елико просите, будет вам», Повеле и сотвориша огнь велий, и въздев руце свою на небо архиерей и рече: “Христе боже, прослави имя свое!” и постави святое евангелие во огнь, и пребысть много время в нем, и не прикоснуся его огнь. Сие видевше Руси удивишася, чюдящеся силе Христове, и вси крестишася».
Сравнение этого рассказа с греческим (латинским) показывает, что летописец Никоновской летописи безусловно знал греческий рассказ и воспользовался им.
Есть, однако, интересная деталь: летописец, повторяя о неудаче похода Аскольда и Дира на Царьград (в 874 г.), относит крещение Аскольда и Руси не к 874 году, а к 884-му. Он не связывает причинно поход и крещение, а разделяет оба события десятилетним промежутком. Кроме того, в самом тексте после указания о неудачном походе руссов идет фраза, что император Василий много воевал с «агаряны и манихеи», т. е. с арабами и болгарами, а затем уже речь идет о заключении мира с руссами и об их крещении. К сообщениям по поводу этого события византийских источников мы надеемся еще возвратиться, теперь же отметим следующее: 1) когда бы ни проникло в русскую летопись сообщение о крещении Аскольда, – основано оно не на русском, а на греческом источнике, 2) никаких русских данных о крещении Аскольда нет, хотя летописание в это время уже велось, 3) приведенная нами греческая история крещения руссов показывает, что речь шла не о киевских русах, а относилась к юго-западным славянам, в частности к моравам, 4) русский летописец внес историю крещения Руси при Аскольде, ошибочно приняв, что речь идет в греческой рукописи о киевских русах, имя же Аскольда он добавил сам, основываясь на том, что Аскольд был современником Василия Македонца, упомянутого в рукописи, 5) на основании изложенных данных следует принять, что известие о крещении Руси при Аскольде основано на недоразумении.
