Он резко встал и жестом предложил подняться мне.
– Выйдем, – сказал он. За его оживлением проглядывало сильное беспокойство, и на мгновение мне подумалось, что я ему неприятен так же, как и он мне, с его клубами табачного дыма и глазами навыкат.
Я покинул комнату и по пути к выходу из дома прошел гостиную с накрытым на одного человека столом: вкусно пахло жареной стряпней, и на столе стояла открытая бутылка пива – так что, скорее всего, причиной антипатии доктора Грюбера была всего лишь задержка обеда.
Он захлопнул за нами дверь и направился к церкви. Все это было весьма загадочно. Когда доктор Грюбер перешел через дорогу, он окликнул меня, не поворачивая головы:
– Вы знаете, что Грегори был чернорабочим в школе?
– Одна из девочек что-то такое говорила об этом, – ответил я, наблюдая, как он огибает церковь. Что же дальше, гадал я, прогулка в поля? И что же мне покажут такое, во что я не должен поверить?
За церковью лежало небольшое кладбище, и я, следуя за идущим вразвалочку доктором Грюбером, мимоходом рассматривал надписи на массивных надгробиях девятнадцатого века: Джошуа Фут, Сара Фут – весь клан, основавший когда-то эту деревню, и другие имена, ничего для меня не значившие. Доктор Грюбер остановился, всем своим видом показывая нетерпение, у небольшой калитки в задней части кладбища.
– Смотрите, – сказал он.
Ну хорошо, подумал я, если тебе так лень ее открыть… и наклонился, чтобы отодвинуть засов.
– Не здесь, – резко сказал он. – Взгляните вниз. Посмотрите на крест.
Я взглянул туда, куда он указывал. Грубый деревянный крест, окрашенный вручную, лежал на том месте, где полагалось быть надгробию, в изголовье могилы. На его горизонтальной перекладине чьей-то рукой было выведено имя Грегори Бэйта. Я обернулся на доктора Грюбера, и сомнений у меня не осталось: он смотрел на меня с неприязнью.
– Это невозможно, – промолвил я. – Абсурд. Я же видел его.
– Поверьте мне, учитель, именно здесь похоронен ваш соперник, – сказал он, и я вновь обратил внимание на то, как своеобразно он выбирает слова. – Во всяком случае, его телесная оболочка.
Ошеломленный, я прошептал:
– Это невозможно.
Он проигнорировал мои слова.
– Однажды ночью, год назад, Грегори Бэйт что-то чинил на школьном дворе. Во время работы он взглянул наверх и заметил – я думаю, именно так все и произошло, – что водосточный желоб прохудился и требует ремонта. Он принес с заднего двора лестницу и полез наверх. Фэнни и Констанс увидели в этом шанс избавиться от тирании и выбили из-под него лестницу. Он упал, ударился головой об угол здания и умер.
– А что они там делали ночью?
Доктор Грюбер пожал плечами:
– Он их повсюду таскал за собой. Они сидели на игровой площадке.
– Я не верю, что они убили его намеренно.
– Ховард Хюммель, почтальон, видел, как они убегали. Он и обнаружил тело Грегори.
– То есть никто не видел, как это произошло.
– Этого и не требовалось, мистер Джеймс. Всем все было ясно.
– Мне не ясно, – сказал я, и он снова пожал плечами. – И что они потом сделали?
– Сбежали. Они поняли, что добились своего. У Грегори весь затылок был раздроблен. Фэнни и его сестра исчезли на три недели – прятались в лесу. К тому времени, когда они поняли, что им некуда деваться, и вернулись домой, мы уже похоронили Грегори. Ховард Хюммель рассказал, что видел, и люди приняли это как должное. Отсюда, как видите, и «порочность» Фэнни…
