Докладчик привел убедительные фактические и исторические аргументы несостоятельности позиции оппонента. В частности, он отмечал, что Древняя Русь – государство, где феодальные порядки можно найти лишь в зачаточном состоянии, а доминирующими являлись рабовладельческие отношения. Первые известия о существовании рабов в обществе у восточных славян исследователь находил в VI в. Но тогда в силу первобытнообщинного равенства рабство не приобрело массового характера. Ситуация поменялась с началом социальной дифференциации древнерусского общества. Выделение класса профессиональных воинов способствовало тому, что рабы превратились в важную часть военной добычи, за счет которой существовали дружинники[91].
Оппонент Б. И. Сыромятникова, защищая свою позицию, использовал марксизм на уровне цитат. В. В. Тихонов отмечает, что Б. Д. Греков и поддержавшие его историки апеллировали к Ф. Энгельсу, который писал о том, что славяне, как и германцы, миновали стадию рабовладения, сразу перейдя к феодальным отношениям[92]. На поиск доказательств наличия феодальных отношений, в существование которых верили Б. Д. Греков, С. В. Юшков и другие ведущие советские историки, были брошены основные научные силы, а ведущее направление научных исследований и, соответственно, публикации составили проблемы социального состава крестьян, их экономических, имущественных отношений с феодалами-вотчинниками. Однако, как показали исследования И. Я. Фроянова и его последователей, проведенные в 1980-х гг., в работах, опубликованных в середине 1950-х гг., значение феодальных отношений в системе общественных отношений Древней Руси X—XIV вв. было во многом абсолютизированно.
Таким образом, Б. И. Сыромятников и Б. Д. Греков пытались решить фундаментальную научную проблему первоначально посредством цитат, найденных ими в работах основоположников марксизма, а затем путем подбора под эти положения соответствующих исторических фактов. Но подобный метод исследования не имеет отношения не только к марксизму, но и к научному исследованию. Закономерное можно выявить только посредством конкретно-исторического анализа исследуемого, в данном случае – конкретных фактов, событий истории Древнерусского государства, дошедших до наших дней. Как отмечал К. Маркс, изучая каждую из эволюций «в отдельности, а затем сопоставляя их, легко найти ключ к пониманию этого явления; но никогда нельзя достичь этого понимания, пользуясь универсальной отмычкой в виде какой-нибудь общей историко-философской теории»[93].
Но можно ли всерьез утверждать, что ученые, желавшие следовать марксизму и впавшие в догматизм, убедительно доказали несостоятельность марксизма как научной теории и метода? Между тем именно так и пытаются рассуждать противники марксистской доктрины, а неумение советских ученых творчески применять диалектико-материалистический метод признают свидетельством его научной несостоятельности. Подобным образом рассуждает, например, А. Б. Венгеров, уверяя, что «постепенно окостеневавшая и догматически толкуемая марксистско-ленинская методология, которая лежала в основе всех монографий, учебников и учебных пособий по теории государства и права, уже не могла быть использована для познания и объяснения новых государственно-правовых явлений и процессов»[94]. В итоге эволюцию современной теории государства и права он видит в переходе к одному из немарксистских направлений научного изучения государства и права
