– Не чего, а кого. Тропических бабочек.
– С ума сойти. У богатых свои причуды.
– Да нет, тут дело не в богатстве. Просто она трепетная и мечтательная натура.
– Понятно. И вы, господин руководитель, готовы положить к ногам этой трепетной натуры всё, что она пожелает.
– Но то, что она просит, сделать ведь совсем несложно.
– Паш, посмотри на меня!
Сергей пристально смотрел на Романова, который задумчиво смотрел в окно.
Павел перевёл взгляд на друга.
– Что?
– Она нравится тебе?
– Нравится. Очень нравится.
– Вот этого я и боялся. Надеюсь только на одно, что эта симпатия не перерастёт в нечто большее. Иначе можно сразу все наши планы семилетней деятельности сворачивать.
– Не говори ерунды. Никто и ничего сворачивать не собирается. Всё идёт согласно намеченным планам.
– Ну, ну. Я когда-то тоже думал, что всё идёт по моим намеченным планам, пока не поцеловал Светку в первый раз и не остался у неё на ночь.
– Ты нашёл, с чем сравнивать. Твоя Светланка была свободна. А Милана замужем, к тому же за человеком которого я ненавижу.
– Ох, Романов что-то чувствую не к добру, мы перевели разговор на Ольховскую.
– Да, ладно тебе. Всё будет путём. Ладно, поезжай с ребятами к Уметовой. Потом отзвонись мне обязательно, как только препарат будет у вас. Я с тобой на производство.
Павел поднялся с кресла, и они вдвоём направились с Павловским на выход, покидая кабинет и направляясь в приёмную.
****
– Милана Святославовна, это безобразие какое-то…
Возмущённая домработница стояла на пороге кабинета Ольховской, и нервно перебирала пальцами кухонное полотенце.
Милана оторвалась от монитора и подняла глаза на женщину.
– Элеонора Сергеевна, что случилось?
– Это какой-то ужас! Они там наследили в холле, натащили грязи с улицы. Куча пыльных мешков с землёй и песком, какие-то трубы разного диаметра, скрученные огромными связками провода. Я начала им делать замечания, но они меня совсем не слушают.
– Вы имеете в виду людей, которые работают в зимнем саду?
– Ну да, может, вы с ними поговорите? Превратили дом в сарай.
– А что я им скажу? Эти грязные работы временные. Нам просто нужно набраться терпения. Зато потом у нас в доме будет очень красиво. Нужно просто потерпеть.
– Ну, я не знаю. А что скажет Владислав Алексеевич, когда вернётся домой, и всё это увидит, если я не успею всё убрать за этими нерадивыми работниками.
Милана пожала плечами.
Домработница поняла, что её просьбы к хозяйке бессмысленны. Она тяжело вздохнула и направилась на выход.
Милана задумчиво смотрела вслед женщине, стремительно покидающей её кабинет.
– Элеонора Сергеевна, подождите. Хорошо, я поговорю с ними.
Милана вышла из кабинета и полная решимости направилась в сторону зимнего сада. В холле она поскользнулась на мокром и изрядно затоптанном грязном полу, и с трудом удержавшись на ногах, ещё стремительнее направилась к прозрачным дверям будущей оранжереи.
Внутри у неё всё кипело. Она резко распахнула двери и остановилась на пороге.
– Здравствуйте! – обратилась она к мужчинам, работающим в комнате.
Двое из них резко обернулись и, поздоровавшись, поднялись на ноги и остановились прямо перед ней, замерев на месте.
Реутов же напротив, продолжил работать и лишь только на мгновение, обернувшись, кивнул ей в знак приветствия.
– Владимир Александрович, я бы хотела поговорить с вами, – обратилась она к мужчине.
Он снова обернулся, и внимательно осмотрев её с ног до головы, с удивлением в голосе спросил:
