История. Узнавай историю, читая классику - страница 17

Сколько потов с Фролки в те дни сошло, сказать невозможно. И не от трудов одних. Больше от страху. Влетит Матрена, вытаращив глаза:

– Тимофеевна, соседка, возле ограды…

Рассовывает поспешно Фролка все по тайным местам. Руки ходуном ходят. А Тимофеевна и не думала во двор заходить. Шла себе мимо по своим надобностям…

В уговорный день было начеканено у Фролки копеек почти на сто рублей. Отродясь таких денег Фролка не видывал. Отсчитал пятьдесят. Побоялся нести все сразу – мешочек тяжел. Взял половину. И с ним в кабак кривой старухи забоялся идти. Спрятал по дороге в бурьян под чужим плетнем.

Вокруг старухиной избы походил. Зашедши, огляделся – нет мужичка. Для отвода глаз спросил старухиного вина самокуренного. Долго ждал. Нет мужичка – и все тут. Хмельного уже лишнее принял. Уходить собрался и услышал вдруг разговор негромкий двух людей, видать, гулящих.

– Чеканами с царского двора торговал…

– Неужто?

– Ей-богу!

– Поди теперь многие из-за него пострадают…

– Нет, под пытками помер… Слыхать, никого не выдал…

Вышел Фролка из кабака. В небе звезды играют. Под ногами шуршит талый снежок. Весной пахнет.

Осенил себя Фролка крестным знамением. Пробормотал тихо:

– Упокой, Господи, душу раба твоего грешного, не знаю по имени как…

Стал Фролка богатым человеком.

Остерегался поначалу тратить много денег. Потом осмелел. Слух о замках, что будто бы для иноземцев делает, пустил. Купил лавку. Матрена в цветастых платках принялась щеголять.

Куда как меньше страху теперь у Фролки было. По двору кобели злые рыскали – берегись, чужой человек, разорвут!..

Они первыми и подняли тревогу.

Залаяли оба остервенело. Насторожился Фролка. А собачий лай в пронзительный визг перешел и замолк сразу.

Фролка – к двери. Навстречу два дюжих мужика. Охнуть не успел, руки за спиной скрутили, и полетел Фролка от удара чугунным кулаком в затылок на землю… Кровь с пылью выплюнул, на колени неловко поднялся. Перед ним ладный белобрысый красавец, что не раз примечал, – возле лавки трется. Ноги в начищенных сапогах расставлены, руки в боки, цедит сверху:

– Попался-таки, воровская душа… Не зря, значит, за тобой которую неделю хожу…

Матрена дурным голосом закричала. Ребятишки заплакали. Поморщился Фролка.

А в кузне голос довольный:

– В самый раз, значит, накрыли… И чеканы тут, и деньги…

Белобрысый – в кузню.

– С деньгами-то, – донеслось, – полегче, православные…

Что дальше – не разобрать. Одно понял Фролка: себя не забывают царевы слуги…

Не успел оглянуться – полон двор народу. Помощники белобрысого назад осаживают:

– Не напирай!

Белобрысый дело знает, старшим и иным слободским людям громко объясняет:

– Через таких вот воров и фальшивых монетчиков и страдает честной народ… Жалуетесь, дорого все сделалось, деньги одешевели… Вот он, душегубец проклятый!

Сапогом Фролку в лицо ткнул.

Зло кричат люди вокруг. Руки к Фролке тянутся, норовят за грудки схватить, кулаком ударить.

Один издали крикнул:

– Беда не в нем, много ли он один начеканил?.. Настоящих изменников да фальшивых монетчиков не тут искать надо!

Повел быстрыми глазами белобрысый. Нырнул помощник, что стоял рядом, в толпу. Где там… Нешто того крикуна сыщешь?

Заторопился белобрысый:

– Пошли! Будет на земле-то нежиться! – и опять Фролку в лицо сапогом.

Встал нетвердо кузнец. Зашагал, пошатываясь.

[…]

В России до середины XVII в. в ходу были монеты из серебра. В 1654 г. началась война с Речью Посполитой за возвращение утерянных в Смутное время земель, присоединение земель Войска Запорожского. Но война требует больших расходов, а запасы дорогого металла невелики – не было своих рудников золотых и серебряных. Поэтому решено было в 1655 г. начать чеканку монет из медной проволоки, но в цене приравнять их к серебряным.