Рядом с домом большой парк. В нём выдают напрокат велосипеды. Я беру один на пару часов и выруливаю на пустующую дорожку. Холодный ветер бьёт по костяшкам пальцев, переключающих скорости. Приятная боль в мышцах ног с непривычки. Шорох шин по шершавой поверхности дороги убаюкивает. Треск подшипников погружает в оцепенение.
Множество начинающих рыжеть деревьев проносятся мимо. Переход ослепительного заката в сиреневую темноту фатален, безвариативен. Это чувство отвратительно. Чувство предопределённости без возможности остановки процесса.
Разговоры людей смешиваются в разорванные отголоски. Костюмы людей смешиваются в лоскуты одеяний большого Гражданина. Я сную под ногами этого Гражданина. Мне не даёт покоя Его загадка как Читателя. В чём ваш/Ваш секрет? Что бы ты хотел услышать? Будут ли тебе нужны мои соображения? Хотел бы ты узнать, что происходит?
Я останавливаюсь отдохнуть. Рядом со мной разбитый кривой столб. У столба стоит мужик и держит на поводке собаку, которая суматошно отливает на этот столб, елозя короткой ногой.
Собаку бьёт током. Резкий удар тока – ослепительная вспышка, громогласный хлопок и аппетитный запах палёного мяса. Мужик недоумённо оглядывается, тянет к себе оборванный поводок. Потом он ищет виновных, выуживает информацию, делает выводы, проводит допросы и следствия. А в конце выясняется, что этот мужик работал здесь электриком n-лет назад. И именно он допустил то, что этот старый столб забыли отключить от общего питания. Мужик напивается, приходит сюда среди ночи и падает на оголённые провода, которые так и торчат тут.
Неконцептуально.
А если мужик был зоофилом? Нежным и любящим.
Неконцептуально и отвратительно.
А если эта собака была лучшим другом его ребёнка, который трагически погиб?
А если это мужика убивает током, а собака потом находит виновных?
Где взять сочный триггер. Как составить точный паттерн. Как часто его повторить, чем завязать и каким образом развязать?
Ответь!
– Прекрати…
Отвратительно, как этот горелый запах, что возник под носом.
Горькая слюна шлёпается на асфальт.
Мужик тянет собаку за собой. Та оглядывается, будто ища поддержки с моей стороны этому кощунственному рабству. Я показываю ей средний палец.
Муза стонет в родильном отделении. Она тужится, вся в поту, побелевшие кисти рук мнут простынь. Акушеры столпились вокруг её раздвинутых ног. Спустя время они вынимают из Музы нечто уродливое, склизкое, издающее лающие звуки и воняющее жжёным. Брезгливо морщась, они выбрасывают это в большое эмалированное ведро.
– Чем обрадуешь? – Илья перебирает бумаги и посматривает на меня своими проницательно-синими глазами.
– Думаю линзы купить. Синие.
– Купи, – дружелюбно соглашается Илья.
Он пододвигает мне стопку документов. Я безучастно просматриваю их. Честно пытаюсь вникнуть, но ничего не удерживается в сознании. Продление договоров, дополнительные соглашения по правам, соглашения на права по продукции. Итоговые и предварительные отчёты. Исключительные и неисключительные.
Мутная белесая топь в чёрных иероглифах.
В процессе подписания, вопреки внутреннему нежеланию, я говорю Илье, что застрял в созидании своего шедевра. Сердясь на себя, чувствую то самое подлое (необъяснимое) удовлетворение от скрытного разочарования Ильи. Он его не покажет. Даст пару советов, стараясь не мешать мне творить. Может, подкинет ожидаемых поворотов сюжета. Он знает, что лучше я сам, даже если придётся ждать года.
