История зарубежной журналистики. У истоков журналистики - страница 6

И это приводит нас к необходимости достаточно глубокого прочтения истории журналистики начиная с того момента, когда на смену мифологической форме сознания начинает приходить современное.

• Аполлонова, Л. П. Журналистика как социальный институт [Текст]: учеб, пособие / Л. П. Аполлонова. – Ростов н/Д: Логос, 2010.

• Ахмадулин, Е. В. Краткий курс теории журналистики [Текст]: учеб, пособие / Е. В. Ахмадулин. – М.; Ростов н/Д: МарТ, 2006.

• МакКуэйл, Д. Журналистика и общество [Текст] / Д. МакКуэйл. – М.: МедиаМир: Факультет журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова, 2014.

• Прохоров, Е. П. Введение в теорию журналистики [Текст] / Е. П. Прохоров. – М.: Аспект Пресс, 2011.

Итак, мы упомянули о том, что существует два лагеря исследователей журналистики: одни, подобно Д. Хартли и

М. Шадсону, считают её продуктом современности, чья история насчитывает в лучшем случае две-три сотни лет, а другие, как М. Стефенс, полагают, что её корни уходят глубоко в прошлое, ко временам Античности, а возможно, и дальше.

Но что именно в эпоху Античности следует рассматривать в качестве пражурналистских явлений? Существует несколько ответов на этот вопрос.

«Сами журналисты склонны отодвигать дату рождения своей профессии как можно дальше в прошлое, – утверждает в одной из своих работ Ж. Челаби, – и журналисты, переквалифицировавшиеся в историков, часто приводят римские Acta Diurna, ежедневные отчёты о политической жизни, записанные на стенах Форума, как первый пример журналистики» [70, р. 1]. Это саркастическое замечание является наглядным примером разногласия двух «интерпретационных сообществ» в журналистике, самих журналистов и её исследователей. Тем не менее в замечании Челаби содержится известная доля правды. Так, в одном из учебников, изданных при поддержке ЮНЕСКО, утверждается: «История современной журналистики уходит в прошлое по меньшей мере ко временам античного Рима. Город обладал всеми компонентами для создания современной медиасистемы: высоким уровнем грамотности и обширной потенциальной аудиторией, испытывавшей значительный интерес к текущим событиям и располагавшей досугом для чтения. Acta Diurna Populi Romani (Ежедневные свершения римского народа) представляли собой рукописный отчёт о новостях империи» [96, р. 91].

Наконец, нам никуда не деться от того факта, что к латинскому прилагательному «diurnal», т. е. «ежедневный», восходят своими корнями английские слова «journal» и «journalism».

Причина «исторической близорукости» исследователей, подобных Ж. Челаби и Д. Хартли, заключается в том, что они склонны отождествлять журналистику с газетами, – полагает австралийский исследователь К. Уиндшул. По его собственному мнению, «истоки журналистики лежат там же, где лежат истоки истории». В качестве подтверждения тому он указывает на «Историю Пелопоннесской войны» Фукидида, которая, по его мнению, представляет собой «не описание событий прошлого, а, скорее, текущие комментарии о ходе войны по мере её развития». «Фукидид заслуживает признания не только как первый историк, но и как первый журналист, – настаивает Уиндшул, – а его “История Пелопонесской войны” – как произведение, заложившее фундамент традиции, из которой выросло содержание современных газет и журналов» [133, р. 52].

Наконец, ещё одна точка зрения предполагает, что журналистика является закономерным порождением демократии как формы государственного устройства, а потому истоки первой должны лежать там же, где и второй: «И журналистика, и демократия возникли в античной Греции. Обе оказались неразрывно связаны», – утверждает австралийский автор С. Лэмбл [98, р. 4]. В соответствии с этим взглядом, «главное предназначение журналистики заключается в том, чтобы обеспечивать граждан информацией, необходимой, чтобы они могли оставаться свободными и осуществлять процесс самоуправления» [115, р. 12]. И хотя существование подобной связи порой оспаривается, как это делает соотечественница С. Лэмбла Б. Джозефи, полагающая, что для журналистики важна не демократия как форма политического устройства, а свобода выражения и определённая степень профессиональной автономии сотрудников СМИ [94], вопрос о взаимосвязи журналистики и демократии, несомненно, заслуживает пристального рассмотрения.