– Я не… – прошептал Акио, пытаясь сказать хоть что-то.
– Ты не пьешь лекарства, не собираешься слушать меня, уходишь неизвестно куда и принимаешь неизвестно что. Что прикажешь мне с этим делать, а? Ненавидишь меня и хочешь сдохнуть? Подыхай. Только давай не здесь, я не собираюсь хоронить еще одного брата, понял? – Иошихиро с ужасающей злобой сжал подбородок брата и брезгливо откинул его голову в сторону.
Несколько мгновений он рассматривал измученное лицо напротив, а затем осторожно провел ладонью по волосам Акио, подвинулся и прижал к себе, заключая в объятия. Глаза Акио округлились, а к горлу подступил невыносимый ком, словно кто-то иглами пытался проткнуть его глотку.
– Прости, – прошептал Иошихиро, обнимая младшего брата. – Ты же знаешь, я за тебя переживаю. – С этими словами он слегка шлепнул Акио по затылку.
– Запах, – неосознанно выпалил ошарашенный Акио.
– Что запах?
– Мерзкий запах… ты пил…
Губы Иошихиро скривились в безумной улыбке.
– Ты жизни меня учить собрался?
– А говорил, что никогда не будешь пить, – невозмутимо продолжил Акио, глядя в знакомые глаза.
Лицо Иошихиро сделалось холодным, он приподнялся, поправил одеяние и бросил привычно надменный взгляд.
– Не помню, чтобы разрешал тебе лезть в свою жизнь.
В дверях появился Таро. Он держал кувшин с водой и успокоительный отвар, который им с Иошихиро пришлось силой вливать в сопротивляющегося Акио.
Когда дело было сделано, оба выглядели достаточно потрепанно. Тугой пучок Иошихиро растрепался, и непослушные локоны упали на глаза. Эти вьющиеся черные волосы и это лицо вызывали у Акио приступы удушья, но отвар подействовал практически мгновенно. Легкая дрожь пробрала все тело, спина расслабилась.
«Где угодно, только не здесь. Мне нужно уйти, но Иошихиро… – Акио поднял глаза на брата, который нервно поправлял волосы. – Он не даст мне так спокойно уйти, нужно…» – Взгляд плавно перешел на Таро, стоявшего рядом.
– Спасибо, мне уже лучше, – сказал Акио, поднимаясь с пола, и направился к постели.
– Ты можешь идти, спасибо за помощь. – Иошихиро махнул рукой Таро.
– Хорошо. – Тот уважительно поклонился и покинул комнату.
– А как же ты? – тревожно спросил Акио.
– А я побуду здесь. – Иошихиро уселся на диван в углу комнаты и скрестил руки на груди. – Если тебе станет хуже, я хотя бы буду рядом.
«От этого мне будет еще хуже», – подумал Акио, но вслух произнес:
– Брось, еще есть время поспать, уходи к себе.
– Ты хочешь, чтобы я укладывал тебя спать как маленького? – Бровь брата заметно дрогнула.
– Бррр. – Акио передернул плечами. – Пожалуй, не стоит.
Он лег на кровать, прикрылся одеялом, оставив только глаза, и бесцеремонно разглядывал брата. Иошихиро не обращал внимания на пристальный взгляд в свою сторону и продолжал сидеть, скрестив руки на груди. Все его беспокойство выражалось лишь в искусанных практически до крови губах: он вновь и вновь закусывал нижнюю губу, глядя на разбитое зеркало, осколки которого были небрежно собраны в кучу, и кровавые следы на полу.
«Его лицо, рост, поведение – все изменилось. Значит, прошло несколько лет. Сколько же? Слишком много вопросов… и… Макото, только ты сможешь мне помочь. Что же ты натворил, мелкий идиот?» – думал Акио, как и старший брат, тревожно закусывая губы.
Лицо Иошихиро никто не знал так хорошо, как он. Даже малейшие изменения не прошли бы мимо Акио, ведь при жизни он видел это лицо каждый день – в собственном отражении.
