– Супер! Мы даже не знаем, где точно находиться NR215! – Рихтер скрестил руки на груди.
– Зонды-разведчики порой не могут точно определить свое местоположение! – Ван попытался успокоить Рихтера, – куда их заносит в прыжках, точно никто не знает.
– Нет, я все понимаю, – Рихтер не унимался, – зонд – это такой трехтонный агрегат, который состоит из парочки солнечных панелей, кучки аккумуляторов и двух осцилляторов, который 50% своей сознательной жизни заряжается, а другие 50% прыгает в разных направлениях на очень большие дистанции. Хорошо! Но откуда тогда вот это: «удачное расположение орбиты»? – Рихтер не унимался.
Астрофизик уже не слушал инженера, вместо этого Ван Ли демонстративно смотрел в противоположную сторону.
Капитан осмотрел сидящих за столом, захлопнул планшет:
– Ясно. Я очень надеюсь, что все ваши доводы, господа ученные, окажутся верными! Морозов, что там инженерный отдел нам сегодня скажет?
Капитан поднялся и обошел кресло Морозова позади:
– Просвети экипаж, какие у тебя планы на сегодня, или что там снова не слава богу?
– Ну, в целом все в порядке! – инженер обратился ко всем членам экипажа. – Придется сократить время пользования душем. С пяти минут до одной. И вместо ежедневного до одного раза в двое суток. Придется отключить систему освещения на всем корабле, кроме ботанического сада. Внешние огни тоже. Температуру в помещениях, в формате ограничения пользования душем, придется убрать с 26 градусов Цельсия до 15, за исключением жилых кают, где оставим по 20 градусов. Не забывайте закрывать переборки спальных кают, когда их покидаете. Будет холодно, но терпимо. Колеса придется остановить, как на момент прыжка, так и на все время пребывания в миссии. Разве что на орбите Канопуса можно будет запустить колеса после частичной зарядки энергоблоков. Все это нам поможет сэкономить питание. На минимальном питании систем корабля, полная зарядка до 7 мегаватт энергоблоков, необходимых для обратного прыжка, составляет четверо суток по Юпитеру. Но, я полагаю, на Канопусе будет быстрее.
Морозов прервал отчет и обратился к астрофизику:
– Ли, каковы параметры Канопуса?
– Одна из самых ярких звезд в видимом спектре от Солнечной системы, больше Солнца по радиусу в 67 раз, до недавнего времени не имела спутников, вторая космическая скорость примерно 3500 км/сек. Так… что еще? – Ли задумался. – А, кстати, имеет очень интенсивное излучение.
– Рихтер, как будет время, необходимо проверить защитные экраны, – капитан умело вставил распоряжение в окно диалога. – Морозов, продолжай.
– Запасы кислорода с системой регенерации на всех членов экипажа, если вы не будете курить, капитан, составляют примерно восемь-девять недель. Запасы провизии порядка девяти-десяти недель, плюс-минус, смотря как питаться. Оставить питание для блока сбора и регенерации воды. Хотя у нас есть резерв в 7 м3, не считая воды в системе дренажа и защитной оболочки корабля, но его пока можно сохранить. Часть воды в виде пара работает на поддержание влажности воздуха – это жизненно необходимо. В случае выхода из строя установки баланса состава воздуха, нам продеться использовать резерв. Но это самый крайний вариант.
Через пять недель выходят из гарантии полторы тысячи деталей электроники и гидравлики, и еще через две недели выйдет примерно тысяча. Почти 90% всех деталей – заменяемы. Так уж сложилось, что мы тут задержались. Придётся также отключить на все время принимающую антенну. Нужно будет придумать регламент радиосвязи, но это уже ваша задача, капитан, – Морозов посмотрел на Альтмана. – В любом случае, на Канопусе она нам не к чему, от слова «совсем». Все расчеты сделаны с 10% запасом прочности и мощности, – инженер обратился к астрофизику: – Какова скорость прыжка, которую нам необходимо достичь, скажем, для переброса за два часа на весь прыжок, согласно мишени Касселя?
