– Так о чем ты мечтал? – Вероника стукнула белым кружевным веером по склоненной перед ней темноволосой макушке, – обо мне, или о свадьбе с размахом? А коней в шампанском купать тоже будешь? Можно еще нанять стриптизерок и извалять их в черной икре, а духовикам в инструменты по литру коньяка залить… Ты, надеюсь, до этого не додумался?
– О, спасибо за лайфхак! – фыркнул Виктор, – для второго дня свадьбы в самый раз будет. Я бы тоже не отказался от ванны из шампанского, – он переместился к Никиной талии. – На двоих, – прошептал он в ее декольте. – Что скажешь?
– Мне нужна обычная ванна, – ответила Ника. – А шампанского мы лучше просто выпьем по бокалу…
– Ну, может, хоть кота пивом обольем? – дурашливо взмолился Виктор. – Эх, душа горит, жги-жги-жги!
– Кого? Масю? А ты уверен, что он стерпит такое издевательство, хоть бы даже и от хозяина?
– Никогда не пробовал поливать манула пивом.
– И не советую пытаться.
– А как ты смотришь на то, что утром я преподнесу тебе розу в бокале золотого, как небо, Аи?
– Неужели оно еще выпускается? – изумилась Ника, притормозив на полпути к ванной комнате.
– А как же. Называется полностью "Аи Вуазель Терме Брют". Очень красивый золотистый оттенок… И в здешнем ресторане, насколько я знаю, есть. Если уже выпили – привезут из Елисеева. Все для тебя! – пропел Виктор, подражая Стасу Михайлову.
… Выйдя из ванной в халате, Виктор увидел, что в спальне горит уже только ночник. Вероника, натянув до плеч одеяло, ждала его на огромной кровати.
– Госпожа Морская, – прошептал Виктор, любуясь ее загорелыми плечами на белом шелке подушки.
– Господин Орлов, – Ника приподнялась и протянула к нему руки.
Прошелестел, падая на пол, парчовый халат Морского. "Ооо, аах", – выдохнул латексный матрац, принимая на себя второе тело.
– Но ты со мной, но я с тобой
Пока нас город помнить хочет,
Моя бездомная любовь
Из Петербургской белой ночи… – гремело из звуковых колонок, включенных после ухода оркестрантов в банкетном зале, где догуливали первый день свадебного пира немногочисленные, самые стойкие, гости.
*
Нику разбудил приглушенный расстоянием и оконными рамами пушечный залп. Спросонья она решила, что их, наверное, послали в "горячую точку", и начался обстрел. "Каска, жилет!" – она рывком села. Кое-как разлепила веки. И увидела номер "Астории", огромную кровать и на другом краю ложа – смеющегося Морского в халате, с чашкой кофе.
– Ника-Ника-Ника, – протянул он, – добро бы ты в Питер впервые приехала из Лодейнопольского района, ты же местная Бог весть в каком поколении, а от полуденного выстрела под потолок подлетела! Несите! – бросил он в телефон.
– Как – полуденного?! – ахнула Ника, торопливо заматываясь в халат и приглаживая вставшие дыбом волосы (все труды парикмахерши насмарку!). – Сейчас что – уже…
– В полдень сквозь звон колоколен
Будто бы в двух шагах,
Гром Петропавловской пушки
Я слышу на Покровах, – пропел Виктор, сделав вид, будто бренчит на гитаре. – Да, моя Спящая красавица, уже полдень. Но не беспокойся – программа второго дня стартует в 13.00. До этого я дал гостям возможность выспаться, почистить перышки, поправить здоровье после вчерашнего, да и просто покайфовать в "Астории". Пока мы отдыхаем после первой брачной ночи, – он поцеловал Веронику. – Уснули мы поздновато…
В номер постучали.
– Или рановато, – Вероника отошла к зеркалу и взяла расческу.
Виктор вернулся в спальню с высоким бокалом, где шипело и золотилось игристое вино и возвышалась бархатистая черная роза.
