–– А давайте поспорим?– оторвавшись от своих мечтаний предложил Булд. – Давайте поспорим на судьбу Иван-дурака. Давайте, когда все будет готово, сделаем вашего Алексея лидером этого переворота. Во всяком случае, настоятельно ему предложим, поставим его на грань жизни и смерти, и посмотрим, способен ли он к решительному поступку.
–– Какому поступку? – поинтересовался Антон Марсович.
–– Стать диктатором России, – спокойно улыбнулся Булд.
–– Вы в своем уме? – спросил Антон Марсович. Он вообще считал Булда завиральщиком.
–– Я? Да. Когда мы в Крыму в 1994 году ставили президентом краснобая Мешкова, разве он был лучше нашего Леши?
–– Да, конечно, Мешков был лучше. Он умел орать, – отмахнулся Антон Марсович. – И в политике успел покрутиться. А Алексей… да, он анархист, помесь домашнего животного со сбежавшим с каторги убивцем. Таковы все простые русские люди. Не трогайте их, Булд! Это бесполезно. Короче, ваш цинизм перешел уже все смысловые границы. Ведь у нас намечен прекрасный человек на эту роль. Человек сидит и ждет сигнала. Человек с биографией, прошедший лагеря, испытавший муки политического террора. Его знает мир как политическую жертву режима. А вы мне кого предлагаете? Никому не известного Лешу-программиста?
–– Антон Марсович, мы же демиурги! Мы создаем людей. Господи, да какая разница, кого мы посадим на эту роль! Разницы нет. Что ваш знаменитый сиделец, который вовсе и не так знаменит, как кажется либеральной прессе, что наш Леша, который вообще человек из пробирки. Была бы должность, а диктатора мы сотворим, – сказал Булд. – Дублеров должно быть несколько. Вдруг что-нибудь случится с первым? Антон Марсович! Вы прекрасно должны понимать, что надо иметь не меньше трех-четырех. Сами знаете: один накануне отравится устрицами в ресторане и к утру получит понос. Другого нечаянно пристрелит из ревности жена прямо накануне переворота. Третий элементарно проспит. Ну, а четвертый, так и быть, по глупости и незнанию, доберется до места действия и станет ситуационным лидером. Нам и надо-то, чтобы он продержался три часа. А потом мы что-нибудь придумаем, – сказал Булд.
–– А точно: давайте поспорим! Давайте все поспорим скорее, – завелся Илюша Натюрморт, и глазки его заискрились. – Действительно, мы ведь демиурги! Вот у меня трое детей от трех браков. Двое сыновей уже взрослые. Никаких талантов в детстве не обнаруживали. Ни тот ни другой! Как, впрочем, и я сам. А сейчас старшенький, Ростик – выдающийся художник современности, в Лондоне. А Захарий – известный композитор. Хотя Ростик никогда в детстве не рисовал. А Захарий даже нот до сих пор не знает. Ну, сейчас может и выучил. Это не обязательно. Есть компьютерные программы. В тусовке оба весьма уважаемые люди. А все сделал папа. То есть я. Я их воссоздал заново, когда увидел, что первоначальный результат расплывчат. Разобрал на атомы с молекулами, и потом сложил заново. Ростик, когда в транс впадает, такие перфомансы создает! Его уже все музеи современного искусства закупили.
Антон с сомнением выслушал эту похвальбу южного папы.
–– И чем ваш сыночек вгоняет себя в транс? – спросил Антон.
–– Ну, чем-чем… это не имеет значения. Сейчас много технологий.
–– А… главное не перестараться, – сказал Антон. – Насчет запасных игроков – это вы правы. Но только зачем серьезно рассчитывать на Лешу – я не знаю.
– Вот, когда мы работали на Украине, – начал опять Илюша, – я помню, у нас ходил опросный лист:
