Вскоре состоялось бракосочетание Ее Высочества Софьи и графа Осипа Георгиевича Мустафаева-Юсуфова. Свадьба была скромной. Невеста не хотела шумихи, репортеров и толп зевак.
Софью, как и остальных членов семьи, беспокоила зацикленность матери на Иване. Последние годы Анастасия в буквальном смысле слова преследовала Младшего. Это прозвище все чаще звучало в семье, а потом и вовсе намертво прилипло к Ване.
К шестнадцати годам Младший перерос отца и братьев. Иванушка пока выглядел как мосластый щенок-подросток, но со временем обещал превратиться в матерого волка.
Юношеский пушок давно сменила щетина. Мать требовала «немедленно сбрить это безобразие», чем вызывала яростное молчаливое сопротивление Ивана. Таким же образом действовали требования службы связей с общественностью: блондинистые кудри и выбритое лицо Младшего считались «важным узнаваемым элементом фамильного образа», навсегда лишая царевича возможности постричься или отпустить бороду, как делали многие сверстники. Вопрос решился сам собой, когда царевич поступил в Военную Академию.
В шестнадцать лет Иван сел за руль железного коня. Верхом он ездил, как кочевник (что подтверждали репортажи со скачек и конных прогулок), но сердце Младший с друзьями Алешкой и Сережкой отдали мотоциклам. Вскоре столица привыкла к реву тяжелых машин, на которых гоняла неразлучная троица. Девушки теряли головы от юных витязей в кожаных доспехах. С техникой у парня получалось все, а вот с девушками…
Младший знал, как член царствующей фамилии, он не вправе распоряжаться собой. Его обижали навязчивые знакомства из категории «дочь моей подруги», которыми в последнее время увлеклась мать.
– Ванюша, сегодня у нас будет очень симпатичная девушка, умница, отличница. Ей всего шестнадцать. Посмотри на нее внимательно. Вдруг она тебе понравится? – в очередной раз настаивала Анастасия.
Юноша терпеливо молчал. Ну, еще одна девица. Рвался наружу вопрос: «Мама, а как же Стрела? Мне нельзя жениться без Стрелы! Ты забыла?».
Когда Иванушка заикнулся о проблеме отцу, Симеон замахал руками:
– Сын, потом, все потом, у меня важные переговоры. Тебе еще рано стрелять. Все!
– А мама…
– Что мама? Не обижай ее. Тебе трудно улыбаться?
– Нет, папа, но это нечестно. Они все рассчитывают на…
– Сын, времени нет. Маму слушайся, девушкам улыбайся, после поговорим, – отмахивался Симеон.
Только эти «потом» и «после» никак не наступало, а попытки матери не прекращались.
Глянцевые журналы называли Младшего «эталоном мужской красоты» и Аполлоном. Никому в голову не приходило, что юноша, снявшийся в тысячах роликов, чье лицо известно каждому жителю планеты, тяготился внешностью.
Однажды он признался Софье, как мешала ему идеальность образа —мускулистая высокая фигура, огромные синие глаза и белокурые волосы. Сестра была единственным человеком, с кем Младший разговаривал свободно, не стеснялся и не подбирал слова.
В какой-то из вечеров он рассказывал очередную историю:
– Соня, эта девица меня просто преследует. Куда ни приду, она уже там сидит, ждет, как паучиха. А мама каждый день зудит: «Иванушка, посмотри, какая девочка хорошая. Обрати внимание, как ты ей нравишься. Вот была бы идеальная пара»!
Он сжимал и разжимал кулаки.
– Соня, как же так. Неужели мама забыла, что я только после Стрелы… Ну как же так? И папа… Я ему говорил, а он отмахнулся, – продолжал Иванушка.
