– Она первая в моём списке. Мне много кого придётся воевать в этом и, вероятно, следующем году.
– Так, может, это сделаем сообща? Я тебе помогу, а ты мне.
– Может, и так, – кивнул Иоанн. – Отчего же нам не помочь друг другу? На кого ты войной собирался идти?
– Слышал я, что Ибак-хан[19] хочет себе земли мои взять, что на восточных пределах.
– Ибак-хан? Поговаривают, что он Вятку мою вынудил ему присягнуть…
Так осторожно и беседовали. Ахмат обозначал свой круг интересов, а Иоанн свой.
Понятное дело, что главу Большой Орды очень тянуло отхватить себе старые земли булгар. Тем более что Юрьев-Камский пока ещё был маленьким форпостом, и бо́льшая часть владений Казанского ханства лежала бесхозно. Вот он Ибак-хана и приплёл. Хотя тот, конечно, действительно шалил и со своей стороны пытался отжать земли и племена, что временно оказались без крепкой руки.
Иоанна же интересовал, кроме взятия Переяславля-Рязанского, покой на южных рубежах. И чтобы никаких набегов на его земли не совершалось. Даже самых малых. К Литве ходи, к Польше ходи, куда угодно ходи, а к нему не ходи. И в целом хан Ахмат был с такой постановкой вопроса согласен.
Репутация у Иоанна в степи была исключительная. Степь всегда уважала силу. А он её под Алексином ТАК продемонстрировал, что супротивники едва ноги унесли. Так что и Ахмату было незазорно с ним дружбу дружить. Тем более что в Степи всё ещё помнили о том, что Русь – это провинция Золотой Орды. Полноценная. А её хозяин держал даже золотой ярлык, наравне с главой Белой и Синей Орд, то есть, в общем-то, свои люди. Пусть и с натяжкой…
Наконец их беседа закончилась. Обговорив резоны обоих сторон, они договорились о содействии, и Ахмат повёл свою степную конницу закрывать все подходы к Переяславлю-Рязанскому.
– Это что это? – удивлённо хлопая глазами, произнесла Анна Васильевна, указывая на рукопожатие хана и короля. – Это как понимать?
– Может, нам тоже выйти и поговорить? – осторожно спросил престарелый боярин.
– И что он нам предложит? – скривилась Великая княгиня.
– Вот и узнаем.
– Что узнаем? Он мужа моего убил и многих уважаемых людей рязанских извёл! Что он нам предложит может?! Убийца!
– Ваш супруг войско собирал, мысля летом этим Москву воевать идти, – вкрадчиво заметил второй боярин.
– И что?
– Война – опасное дело. Там, бывает, умирают. Ваш супруг рискнул и погиб. А мог бы и Иоанна побить.
– В плен бы взял!
– От случайной стрелы никто не застрахован. Да и в пылу боя всякое может случиться.
– Всякое, – закивали остальные бояре, что стояли вокруг Великой княгини…
Иоанн тем временем думал, что делать с городом, весьма недурно укреплённым по тем годам. Конечно, каменных стен не было. Но у него под них и ломовой артиллерии не имелось. А вот с остальным всё было в порядке.
Кремль был окружён довольно мощной древесно-земляной стеной, усиленной с южного склона дополнительным валом, на котором она стояла. Но это только кремль. А ведь был ещё и посад, который также окружали древесно-земляные стены, только пожиже. Из-за чего получалось, что город окружён кое-где двумя контурами стен. При этом их с запада его обмывала река Трубеж, с севера и востока – Лыбедь. Вот по Трубежу Иоанн и прошёл, поднявшись чуть выше по реке, потому что форсировать пусть и мелкую, но водную преграду для натиска на стены он не имел ни малейшего желания…
Итальянские гости, что выступили в поход с Иоанном, откровенно скучали. Речная битва их немало впечатлила и стала поводом для оживлённых дискуссий, идущих до сих пор. Сейчас же ничего интересного, по их мнению, быть не могло, потому что штурм как способ ведения боевых действий в Европе применялся очень мало в эти годы. Да и на Руси, в общем-то, люди больше уповали на осады. Штурмовать-то штурмовали, изредка, но это те ещё риски. Да и какой штурм в условиях Иоанна? Ведь не было с ним ни бомбард, ни требушетов, ни инженеров для подведения мин
