Вот здесь и начинается премудрость. Другой на месте Ивана, не образованный, а значит и не премудрый что бы сделал? Он начал бы стараться, из кожи вон лезть и не обязательно, чтобы показать, что старается, а даже и на самом деле, всё делать лучше и стараться больше. Такое, ну когда стараются не для того, чтобы всем видно было, а для того, чтобы лучше получалось, встречается, хоть и не часто.
А дальше что? Ну, старается себе, значит молодец, пусть старается дальше. Привыкнут и перестанут внимания обращать, потому что каждый день такое старание видят. А тот, кто старается, старается дальше и никак не может понять, почему он старается, а его как не замечали, так и не замечают? Дурень ты дурень, для того чтобы заметили, премудрость требуется, для этого в университории учиться надо, науки постигать, задницы не жалея.
Вот Иван и применил эту самую премудрость, сверху и снизу, и сзади в университории вбитую. Как служил он свою службу до этого разговора, так и продолжал служить, ничего не изменилось. Необразованный, в университории не обучавшийся, скажет – ну и дурак. Сам ты, дурак! Иван прекрасно понимал, на то и Премудрый, что отличество будет заметно, если оно одно, вернее, единоразовое. Тогда заметят и оценят, а так, каждый день, никакого толку, только зря время и силы тратить будешь.
Поэтому Иван стал ждать момента. По сторонам смотрел внимательно и ждал. Вот она, премудрость – то как работает. Со стороны, глядя на Ивана, ничего было не заметно, каким был, таким и есть, а значит и внимания особого обращать не обязательно. А на самом же деле Иван начал стараться и очень стараться, но стараться так, чтобы никому заметно не было. Он внутри себя старался, потому что для себя.
И вот он, случай, представился. Людмила, уже три дня прошло, как пошла хороводы водить, не было её в палатах княжеских. Да, поначалу было князь чуть – ли не приказал Ивану, мол ты проследи за Людмилой, когда она хороводы водить пойдёт, ну, чтобы хотя бы знать, где она. Но Иван, на то и Премудрый, ответил князю, что хоть он ему и слуга верный и за князя, и за державу, голову готов сложить не жалеючи, соглядатаем и послухом никогда не был и не будет, для этого у князя другие люди найдутся. Хоть и грубо ответил Иван, но ответ князю понравился, Иван видел, что понравился.
В тот же день Иван шёл куда – то, по своим делам и каким – то образом оказался у покоев Людмилы. Ну и что, оказался и оказался, ничего такого в этом нет, тем более, Людмилы тогда в покоях не было, она хороводы где – то водила. Так вот, Иван, ну как специально, как будто нашептал кто, взял да и присел на лавочку, около дверей в покои Людмилины, отдохнуть захотелось. И тут вдруг, всё закрутилось, завертелось, и Иван, даже опомниться не успел, как оказался у Черномора. Вот оно, волшебство как работает. Ему, волшебству, выходит что безразлично, кого перемещать. Для него главное – сработать, а там, хоть трава не расти, так получается.
* * *
– Вот так я у тебя и оказался. – рассказав Черномору о мечте своей, сокровенной, продолжал Иван. – Выходит, что за Людмилу пострадал.
– Ну, ты ещё не пострадал, – усмехнулся Черномор. – Но если хочешь, пострадать, пострадаешь, это я тебе мигом устрою.
– Не надо, пошутил я.
– Я тоже пошутил. – Черномору всё больше и больше нравился этот парень. – «Видать повезло, что я его с этой вертихвосткой перепутал. Надо будет использовать его, пусть постарается, а я ему за это Людмилу обеспечу. Ладно, пусть пока отдыхает, осматривается». – это у Черномора в голове крутилось, вернее, промелькнуло. – Ты осваивайся, как – никак месяц жить. Палату твою я тебе покажу. Да, не вздумай сбежать.
