Белой северной ночью на территории клуба, у главного корпуса стояли десятка три автомобилей. Редкие потрепанные «Жигули», старинные «Москвичи» (в том числе и «Москвич» Арона) и в основном инвалидные «Запорожцы» и коляскиуродцы…
В кают-компании яхт-клуба за длинным столом сидели ночные сторожа Ленинграда. Возраст – за шестьдесят. Многие с орденами, медалями, костылями. Солидные, степенные люди.
Общая картина напоминала заседание Политбюро или совещание Президентского Совета. Возглавлял стол Марксен Иванович Муравич. Слева и справа от него сидели Арон и Василий.
– …я составил список только самого необходимого, говорил Марксен Иванович. – К сожалению, он существует в единственном экземпляре…
– Не беда, – сказал один из сторожей. – Я у себя в институт отдам на ксерокс, и ноу проблем!
– Благодарю, Николай Николаевич, поклонился ему Муравич. Итак: нужны полутораметровые доски красного дерева и выдержанной ели. Кто у нас по дереву?
– Найдем, – сказал второй сторож. – Мы только что получили заказ на экспортные рояли и пианино и…
– Очень хорошо, Петр Петрович! Тем более, что мы тоже идем на экспорт. Товарищи! Нужен хороший, современный дизельный движок…
– Есть такой! – сказал третий сторож. – Год у нас во дворе валяется норвежский дизель АВВ со спасательного бота, двадцать пять сил с реверсом. Я скажу нашему заму – оформит за копейки, как пропажу запасных частей. Только с него стартер и генератор уже скоммуниздили.
– А стартер к нему пойдет от «Волги», – заметил четвертый. Это пустяки. Заезжайте, сделаем.
– Генератор от КАМАЗа к нему – в самый раз, – подхватил пятый сторож. Это я вам устрою. И аккумуляторы.
– Превосходно! – сказал Муравич. – Якоря сорокапятикилограммовые я сам здесь нашустрю, а вот якорные цепи…
– Толщина звена и количество метров? – крикнул кто-то.
– Толщина – миллиметров одиннадцать-тринадцать, не менее ста метров.
– Нет вопроса!
– Моментик, моментик!.. – раздраженно закричал скрюченный человечек с костылем. У меня вопросик!
Наверное, он был известен, как скандалист, потому что все тут же стали морщиться и качать головами.
– Пожалуйста, Сергей Сергеевич, улыбнулся Муравич.
– А позвольте узнать, уважаемый Марксен Иванович, отчего это вы так хлопочете? Ваш-то какой интерес?
– Ну, Серега, склочная душа!.. Тебя помочь позвали, а ты по своей вонючей ментовской привычке… – крикнул седьмой сторож.
Но скрюченный злобно его перебил:
– Я помочь не против! Я, что хошь со своей фирмы вынесу, но я хочу знать, какой его личный интерес?!
– О Боге подумай! – посоветовал кто-то.
– Тихо, друзья мои, – негромко сказал Марксен Иванович.
– Я отвечу. Арон Моисеевич и Василий Петрович – не моряки. Они даже плавать не умеют. Вряд ли вам хотелось бы, чтобы они утонули еще не выйдя из наших территориальных вод… Поэтому я беру на себя командование яхтой и постараюсь доставить их к новому месту жительства в целости и сохранности. Это будет мое последнее плавание в жизни…
– Значит, вы тоже покидаете нашу Родину? – не унимался Сергей Сергеевич.
– Нет. Я плыву только в гости. И прилечу обратно. Умереть я хочу дома. Я получил приглашение от своего бывшего рулевого.
– Неужели от Петьки Гринберга?! – воскликнул один сторож. – Господи! Живой?..
– Живой, Алексей Алексеевич.
– Слава богу!!!
– А вы его помните? – спросил Муравич.
– А как же, Марксен Иванович! Я же тогда от КГБ вел ваше дело!..
Арон и Вася испуганно переглянулись, – но Муравич их успокоил.
