Из ада с любовью - страница 31

– А вас кто-то приглашал посмотреть на эту мерзость? – поинтересовался Тони. – Когда я сношаюсь с барсучихами, мне ни помощники, ни советчики не требуются, я и сам отлично справляюсь. Так что расслабьтесь: вам не придется ни смотреть на эту мерзость, ни мириться с ней.

– Ты грязный недоносок! – взвился молодой фашист, обиженный тем, что его не испугались. – Ты сам, небось, мертвяк или ирландец!

– А может, я еврей? – вкрадчиво спросил Тони – вообще-то его «нордической» внешности могли позавидовать как лидеры кайзеровского рейха, ею в большинстве не отличавшиеся, так и сам сэр Освальд.

– Или коммунист! – сквозь зубы процедил молодчик, сузив глаза. – Ты знаешь, что мы делаем с коммунистами?

– Наверное, за неимением собственного Бухенвальда, сжигаете их в Пекле. Или просто морду бьете?

– Мы их ставим на ножи! – гордо и устрашающе выдал юноша.

Тони постарался не рассмеяться, но, видимо, попытка была неудачной, потому что молодой фашист решил наконец достать свой главный козырь – большой охотничий нож, наверняка тайком взятый у отца. Держать его в руках бедолага не умел, но попробовал изобразить им какие-то грозные движения, и Тони решил, что играть с острыми предметами пареньку пока рановато.

– Ну что? – с кривой улыбкой гангстера спросил молодой фашист. – Припух?

Конечно, можно было развлечься еще немного, но Тони боялся, что дурачок в самом деле кого-нибудь порежет – самого себя в первую очередь, – а расхлебывать кашу придется хозяину заведения.

– Ах ты сявка… – вздохнул Тони и коротким ударом выбил нож из рук молодчика: нож несколько раз перевернулся в воздухе и красиво воткнулся в мишень для игры в дартс, парень завыл и согнулся, зажимая запястье между коленей.

Тони глянул на мишень, на которую с открытыми ртами уставились двое безоружных фашистов. Вообще-то с мишенью получилось случайно, но весьма удачно…

– Тридцать очков. По-моему, неплохо. Как вы считаете, ребята?

Надо отдать им должное, они не испугались. Они восхитились. Молодых и пылких всегда восхищает сила, и, собственно, им почти без разницы, какую идею отстаивать при помощи силы. Молодые коммунисты любили наподдать молодым фашистам, молодые фашисты – молодым коммунистам… Главное – наподдать, а кому и за что – это просто оправдания.

Пострадавшему хватило ума не лезть в бутылку, несмотря на существенный урон, нанесенный его позиции лидера. Тони спокойно вернулся за столик, а трое идейных борцов за дело сэра Освальда убрались восвояси (двое из них, уходя, бросали на Тони восторженные взгляды). Хозяин тоже остался доволен.

Трое щенков – это не отряд из тридцати человек… Или как это у них называется? Взвод?

– Простите, мисс Флаффи, – сказал Тони, усаживаясь на место, – я не хотел вас оскорбить, я просто шутил.

– Нет-нет, сэр! Я на вас не оскорбляюсь. Я даже наоборот… – забормотала она, продолжая сутулиться и прятать голову в плечи.

– Ешьте спокойно, вас никто не обидит.

– Да, сэр. Спасибо, сэр.

Миссис Литтл не имела собственных домашних питомцев и не боялась младенца, она пела ему песенки. Ни о каких бродячих животных в доме не говорили, Лейберы не подкармливали ни кошек, ни голубей; хозяйка дома не опасалась ни мышей, ни крыс, и в доме они не водились.

Больше ничего существенного Тони выяснить не сумел – просто не знал, о чем и как правильно спросить мисс Флаффи. А потому, прощаясь, поинтересовался, нельзя ли будет встретиться с ней еще раз. И, разумеется, получил самое искреннее согласие.