– Носишь Святой Крест на теле, Реймонд?
– Да, серебряный на шее.
– Покажи… Хорошо. Можешь прочитать написанное здесь?
– Господь – отец, Иисус – сын Божий, святая Дева Мария, простите грехи мои и озарите меня благодатью своей. Аминь.
– Читать по-английски умеешь. Осени себя крестом три раза. Сколько раз молишься в день?
– Три… Пять. Но не каждый день. Перед едой – всегда, а на ночь…
– Я понял. Учился в школе?
– Да… Пять классов.
– Какие предметы учил?
– Английский, письмо и чтение, Закон Божий, математика, латынь, «Воля Божия в материи и природе», история Святых Земель.
– Почему только пять классов?
– Один учитель заболел, его увезли в город, он не вернулся. А второй просто однажды уехал.
– Какие из следующих языков знаешь: латынь, баварский, славянский, русский, итальянский, корейский, йоруба?
– Знаю английский и славянский. Латынь… немного.
– Писать и читать по-славянски можешь?
– Нет. Бабка, мать отца, на нем говорила, я только по-английски писать могу.
– Ясно. Как с техникой, нравился предмет «Воля Божья в материи»?
– Нет. Пробовал несколько вещей из журнала «Созидатель» по чертежам собрать, скучно.
– У меня есть информация, однажды ты сам создал дымный порох. И систему из блоков и противовесов, чтобы облить навозом из ведра соседских мальчишек. Было дело?
– Да… – Рей поразился. Это же детские шалости. И ведь кто-то написал донос в инквизицию, при том, что половина Оакенбокса была неграмотной.
– Ну, значит, к технике есть интерес, только не к созидательной. Посмотри на этот рисунок. Что чувствуешь?
– Какие-то линии. Но они мне не нравятся.
– Знаешь, что они означают?
– Нет.
– Видел раньше?
– Нет… хотя… видел похожее. Вырезанное на дереве в роще. Потом инквизиция приезжала, искали кого-то.
– Понял. Последний вопрос. Вот эта бумага… ее нет в твоем официальном деле, и если ты будешь выполнять приказы, ее там и не будет. Здесь сказано, несколько дней назад тебя поймали на домогательстве к девушке. Что скажешь про этот случай?
– Было. Бес попутал.
– Хорошо, иди. Скажи, чтобы следующий заходил.
Получилось всего пять минут на допрос для всезнающей инквизиции.
К концу третьего дня ожидания Рея опять вывели из зала. Теперь в очередном кабинете его ждали знакомый префект и незнакомый чиновник со значком помощника легата – главного лица во всем магистрате Сент-Мансен. Рей не знал, кто перед ним, но на стене висел сертификат с сургучной печатью епископа магистрата, дозволение некоему Стефану Маготу на проведение христианских таинств и на службу мирскую. Еще в кабинете сидел служка в сутане, который стучал по клавишам настольного вычислителя и скармливал машине пачки документов для сканирования.
– Имя, фамилия и откуда ты? – спросил незнакомый чиновник у Рея.
– Реймонд Калист, сын Антония Калиста, из Оакенбокса.
– Это деревня возле Оршарда, – добавил префект.
– Да знаю я! – бросил чиновник. – Возраст – пятнадцать годков по Земле. Маловат еще.
– Но ты только глянь на медкомиссию, – префект говорил с чиновником на «ты», но было видно, что он здесь в подчинении, – это же группа «А-минус».
– По устным слухам, была попытка изнасилования девушки, так?
– Слухи преувеличены. Она отбилась от него. Скорее всего, просто парень вошел в возраст, когда дьявол замечает душу и клонит к пороку. Не совладал с собой.
– Это деваха его так, что нос теперь синий?
– Нет, я его привез целым и невредимым. Это уже здесь добавили. А голова у него вообще крепкая, ему по ней девочка хорошо приложила, и без следа.
