– И вот он с ней сама галантность – стебался, конечно, а она человек приземленный, не читает вообще ни фига, откуда ей знать эти книжные обороты? Я умираю со смеху, эта краской заливается, а Ромка – сама серьезность и не понять по нему, что он на самом деле чувствует.
– Ревнуешь?
Рита пожала плечами.
– Сама не признавалась себе, что запала на него больше, чем на друга. Но разве он на меня западет, когда рядом такая красота?
– О чем он с этой красотой говорить будет? – я махнула рукой, мол, не переживай, ты вне конкуренции.
– Говорить – одно, любоваться – другое. И он на фоне всех ее дебилов выигрывает. Она даже не знала, что такие люди бывают.
Мы присели на лавочку у какого-то подъезда. Хорошая ведь девчонка, почему мы так редко общаемся? Аня пару раз приводила ее ко мне, но та, что называется, не прижилась. Втроем совсем другое общение, да и Рита любила, чтобы все приходили к ней. По словам Ани, она умела создавать шикарную атмосферу с ароматным чаем и тяжелой музыкой. Теперь благодаря Роме у нее этой музыки завались, а мы будем тихо завидовать или выпрашивать по мере Анькиной наглости.
– Мои отдыхать уехали, может, зайдем ко мне? – предложила Рита, когда мы отсидели пятые точки на лавке.
Вот еще одна сказка. Так прям взяли и уехали, а она пельмени варит и бэпэшки трескает, и никто не указ!
До сего момента у Риты я не была, а квартира ее в том же доме, что и моя, и тоже трехкомнатная. Просторная, чистенькая, но не было таких изысков с паркетом и поклейками обоев на потолке, деревянных дверей с зеркалами и вагонки не кухне. Все просто и опрятно.
– Классно, наверное, одной, – забравшись в кресло с ногами, предположила я.
– Да, сама балдею, – хозяйка поставила диск «Арии», где с каждого альбома было по две песни, начиная с последнего на тот момент, заканчивая дебютным.
– Слушай, у меня есть джин-тоник, не хочешь?
– Во дает! – рассмеялась я. – признаться, у меня небольшой опыт по этой части. Впервые напилась после концерта «Арии» с сестрой, потом на новый год и на папин день рождения. Все в этом году…
– Да у меня тоже опыта никакого, – отмахнулась Рита, – просто у сестры как-то ночевала, мы с ней купили водку с ананасом и вот это. Она мне с собой отдала.
– А водка как? – полюбопытствовала я.
– Она же ее и выпила. Мне кроме колы ничего от жизни не надо!
Мы, посмеиваясь, перебазировались на кухню. Там стоял стеклянный стол, а на нем – несколько тканевых больших салфеток. Я невольно подумала, что такой стол оттирать замучаешься, но смотрится шикарно.
Рита достала из холодильника синюю банку джин-тоника и, поставив ее на стол, огляделась в поисках стаканов.
– Давай праздничные, раз такое дело, – она пощелкала пальцами.
Какое уж такое? Меня тоска заела, а у нее любовь. Я, недолго думая, высказала свои соображения.
– А как мне ему об этом сказать? Или намекнуть? И Ленку слить?
– Что значит слить? Она ж не заходит – увиделись раз и все.
Рита махнула рукой и углубилась в посудный шкафчик. Извлекла два пузатых фужера на тонких ножках и со звоном поставила на стол.
– Она из дома ушла, у меня живет.
Я ахнула. Поинтересовалась, где же она.
– На балконе, лак стирает.
– Тьфу! Я-то думала ты одна, что ж не сказала раньше?
Марго опять отмахнулась – мол, стирать лак она будет еще часа три, потому что жидкости нет, и Лена отдирает его ногтями. По каким-то причинам этот процесс ее увлекает – или больше заняться нечем.
