В 124-м Детском доме, ровно в 8 часов вечера, зазвонил колокол.
Ужинать! Ужинать! Ужинать! Ужинать!
Девчонки и мальчишки бежали вниз по лестнице в столовую. С криком и топотом и хохотом каждый занимал свое место.
Сегодня на кухне дежурят Арбузов и Рубакин, а также учитель Павел Карлович или Палкарлыч.
Когда все расселись, Палкарлыч сказал:
– Сегодня на ужин вам будет суп с клецками.
Арбузов и Рубакин внесли котел, поставили его на табурет и подняли крышку. Палкарлыч подошёл к котлу и начал выкрикивать имена.
– Иван Мухин! Нина Веревкина! Федул Карапузов!
Выкликаемые подходили, Арбузов наливал им в тарелку суп, а Рубакин давал булку. Получивший то и другое шёл на свое место.
– Кузьма Паровозов! – кричал Палкарлыч. – Михаил Топунов! Зинаида Гребешкова! Громкоговоритель!
Громкоговорителем звали Сережу Чикина за то, что он всегда говорил во весь дух, а тихо разговаривать не мог.
Когда Сережка-Громкоговоритель подошел к котлу, – вдруг стало темно.
– Электричество потухло! – закричали на разные голоса.
– Ай, ай, ай, ты смотри, что ты делаешь! – громче всех кричал Громкоговоритель.
– Громкоговоритель в супе купается, – кричал Кузьма Паровозов.
– Смотри, не подавись клецками, – кричал Петр Сапогов.
– Тише, сидите на местах! – кричал Палкарлыч.
– Отдай мне мою булку! – кричала Зинаида Гребешкова.
Но тут стало опять светло.
– Электричество загорелось! – закричал Кузьма Паровозов.
– И без тебя вижу, – отвечала ему Зинаида Гребешкова.
– А я весь в супе, – кричал Громкоговоритель.
Когда немного поуспокоились, Палкарлыч опять начал выкрикивать:
– Петр Сапогов! Мария Гусева! Николай Пнёв!
На другой день вечером, когда Палкарлыч показывал детям новое гимнастическое упражнение, вдруг стало опять темно.
Федул Карапузов, Нина Веревкина и Николай Пнёв, повторяя движения Палкарлыча, поскользнулись в темноте и упали на пол.
Петр Сапогов, воспользовавшись темнотой, ударил Громкоговорителя кулаком в спину.
Кругом кричали:
– Опять потухло! Опять потухло! Принесите лампу! Сейчас загорится!
