– Как будто он у вас в семье решает чего.
– Лёнь, а пойдём искупаемся? – чтобы отвести разговор, спросила Аня.
– Не хочу, – недовольно ответил парень. – Да и вон, слышишь? Любка там твоя ненавистная купается с девчонками. Слышишь, как визжат.
– Обиделся, – отвернувшись и обхватив коленки тихо сказала она. – Не веришь мне, небось?..
Снова открыв глаза, он прислушался. На реке всё также раздавались голоса. Леонид встал и, отряхнувшись пошёл по тропинке к мостику, возле которого что-то полоскала молодая женщина, которую он заметил, поднявшись из оврага. Время от времени она разгибалась, поглядывая на бегающего вдоль берега мальчика лет четырёх-пяти.
Подойдя к мостику, Леонид остановился, внимательно поглядев на неё.
– Ну, чего смотришь? – женщина, вытерев руки, с лукавой улыбкой посмотрела на него. – Не узнал, что ли?
– Люба? – улыбнувшись и окинув её взглядом, он покачал головой. – Вообще не изменилась. Всё такая же.
– Да конечно, всё такая же кудрявая блондинка. Где ещё такую красоту встретишь? – с усмешкой добавила Люба. – Седые волосы появятся и не заметно будет. Даже вон – она кивнула на мальчика, стоявшего недалеко от них и с любопытством смотревшего на Леонида – Одуванчик какой, – Люба улыбнулась. – Сын, и тот весь в меня.
– Замужем?
– Нет, – выйдя из воды и присев на бревно, лежавшее рядом на берегу, она посмотрела на воду. – И никогда не была, – Люба повернулась снова, посмотрев на Лёню.
– А сын? – он кивнул на мальчика.
– Так, для себя родила. Был у нас тут один, приехал работать, думал насовсем, а оказалось на время. Вот я и родила от него. Не прижился тут чего-то, всё рвался уехать, меня звал с собой, – она вздохнула. – А мне он зачем? Обиделся, уехал. Даже про сына не знает.
– Что же так? – Лёня улыбнулся. – Может любил? А ты так жестоко, – он усмехнулся.
– Лю-ю-би-и-л, – протянула Люба, махнув рукой. – То же мне любовь. Это он так, для вида. Когда любят, сразу видно… А он безотцовщина, – она повернулась, посмотрев на бегающего по берегу мальчика. – Я и отчество дала так, наобум – Александрович. Мало ли в России Александров, пусть гадают от кого. Хотя… И так все догадались, – Люба снова махнула рукой.
Леонид повернулся, с улыбкой посмотрев на ребёнка.
– Ну, чего, безотцовщина… Иди, знакомиться будем!
Мальчик нерешительно подошёл к нему.
– Дядя Лёня, – Леонид протянул ему руку. – Давай руку.
Мальчуган, посмотрев на кивнувшую мать, протянул свою маленькую ручонку.
– Женя.
– Очень приятно, Женя. Не против, если я тут с вами посижу?
– Не-а, – снова посмотрев на мать ответил он.
– Ну, вот и познакомились. Ну, иди, – Леонид легонько шлёпнул малыша чуть пониже спины.
Женя, рассмеявшись, поскакал вдоль берега.
– Женя! Далеко не убегай! Чтобы был у меня на глазах! – Люба погрозила ему пальцем. – Надолго в наши края? – она повернулась, посмотрев на Леонида. – В гости или насовсем решил перебраться?
– Да некуда уже перебираться. Мать с дядей Аркашей в городе. Так просто приехал – родные места посмотреть. Ничего почти не изменилось.
– Почти, – Люба вздохнула. – Дачников много стало, а кто-то и насовсем, снова перебрался. Одно время разъехались кто куда, а теперь вот возвращаются. Кто дом построил заново, кто так, подремонтировал. В основном, правда, кто постарше. Детям квартиру оставили, а сами сюда.
– Ну, а ты? Всё здесь живёшь? – Лёня посмотрел на неё.
– Ну, а куда же мне ещё? – она улыбнулась. – Всё также с бабушкой живём. Она сейчас не работает, с ним, – Люба кивнула на бегающего по лугу, недалеко от них, сына, – сидит. Только иногда подрабатывает – репетиторством и то, в основном бесплатно. Всё жалеет молодёжь, деньги брать стесняется, так, кто продуктами какими, овощами и фруктами разными и платят. Но нам хватает. Огород вот свой выручает. Да и много нам надо? – она снова с улыбкой посмотрела на Леонида. – Да и куда же мне ещё? – она вздохнула, задумчиво посмотрев на реку. – К матери, что ли? У неё своя семья. Сестра вот недавно замуж вышла, сын родился, – всё также задумчиво, казалось погрузившись глубоко в собственную душу, сказала Люба. – С ними живёт, и брат там ещё. Школу только закончил, теперь в институт собирается. Не знаю, поступит ли? Оболтус оболтусом, – она усмехнулась.
